Сиэтл, удаленный не только от расположенного от него через целый континент Нью-Йорка, но и от другой столицы шоу-бизнеса, находящегося на противоположном конце тихоокеанского побережья Лос-Анджелеса, был в немалой степени замкнутой, изолированной средой, и группы гранжа – Soundgarden, Mudhoney, Nirvana и другие – группировались вокруг местного независимого лейбла Sub Pop.

На Sub Pop Nirvana издала в 1989 году свой дебютный альбом Bleach, который, несмотря на благосклонные рецензии критики, коммерческим успехом не пользовался, и Кобейн в поисках прорыва в коммерческий мейнстрим, сумел заручиться рекомендацией басистки группы Sonic Youth Ким Гордон и заключить контракт с крупной лос-анджелесской фирмой Geffen.

Именно для дебюта на крупном лейбле, ставшего прорывным для группы ее второго альбома Nevermind, и готовилась заложившая в итоге основу желанного грандиозного успеха “Smells Like Teen Spirit”.

Когда Кобейн в самом начале 1991 года принес набросок песни своим товарищам по группе, она представляла собой лишь основный гитарный рифф и вокальную мелодию припева. По собственному признанию Кобейна, рифф был ничем иным как клише, позаимствованным из песенки “Louie Louie” популярного в 50-е годы чернокожего ритм-энд-блюзового певца Ричарда Берри. Басист Nirvana Крист Новоселич счел его смешным и даже глупым. Упрямый Кобейн заставил своих товарищей монотонно играть рифф в течение полутора часов, до тех пор пока, как остроумно заметил один из критиков, в результате образовавшегося «стокгольмского синдрома», они к нему не привыкли и даже полюбили. Новоселич снизил темп, барабанщик Дейв Грол придумал ритмический рисунок. В итоге “Smells Like Teen Spirit” стала единственной песней на Nevermind, авторство которой принадлежит не одному Курту Кобейну, а всем трем музыкантам группы.

Названия “Smells Like Teen Spirit” еще, впрочем, не было. Поначалу Кобейн, в полном соответствии с присущей ему манией величия и желанием создать нечто совершенно грандиозное, без лишней скромности хотел назвать песню “Anthem”, то есть «Гимн». Однако тут же вспомнилось, что среди множества других артистов, желавших дать своим песням столь возвышенно-напыщенное название, была и группа в непосредственном окружении Nirvana. Группой эта была принадлежавшая к радикальному феминистскому движению «riot grrrl»[112] и игравшая такой же радикальный хардкор-панк женская группа Bikini Kill, барабанщица которой Тоби Вайл была подругой Кобейна.

И тут Кобейн вспомнил, что несколькими месяцами ранее он и вокалистка Bikini Kill Кэтлин Ханна, нагрузившись виски Canadian Club, болтались по городку Олимпия в поисках приключений. Дальнейшее известно в пересказе Кэтлин Ханны. Наткнувшись на заведение под названием Teen Pregnancy Center – «Центр подростковой беременности», они сообразили, что на самом деле, вместо предоставления абортов забеременевшим девочкам-подросткам, центр этот, в соответствии с широко распространившейся тогда в Америке идеологией «пролайф», то есть борьбы с абортами, всяческими правдами и неправдами уговаривает девушек сохранить ребенка. Будучи, по словам Ханны, «сердитыми молодыми феминистами», они решили выразить к этому свое отношение. Ханна начертала на стене центра слова «Фальшивая клиника абортов», а Кобейн огромными двухметровыми буквами еще более провокационное «Бог – гей!».