И. Т.: А что вы имеете в виду, говоря о проекции Солженицына на современную мировую ситуацию?

Б. П.: Тут один только документ достаточно вспомнить – его Гарвардскую речь летом 1978 года. Это же была отходная Западу. Демонстративное пророчество его конца.

И. Т.: Но там много «если». Гарвардская речь выдержана в условной форме: «Если Запад не опомнится, не противостанет наступающему коммунизму», и так далее.

Б. П.: Да, это так, но сама картина современной западной жизни была дана в апокалиптических тонах.

Запад, каким он есть, не справится с коммунизмом, не сумеет ему противостать. Вот давайте хоть такой отрывок процитируем:

Падение мужества – может быть самое разительное, что видно в сегодняшнем Западе постороннему взгляду. Западный мир потерял общественное мужество и весь в целом и даже отдельно по каждой стране, каждому правительству, каждой партии, и уж конечно, – в Организации Объединенных Наций. Этот упадок мужества особенно сказывается в прослойках правящей и интеллектуально-ведущей, отчего и создается ощущение, что мужество потеряло целиком всё общество. Конечно, сохраняется множество индивидуально-мужественных людей, но не им доводится направлять жизнь общества. Политические и интеллектуальные функционеры выявляют этот упадок, безволие, потерянность в своих действиях, выступлениях и еще более – в услужливых теоретических обоснованиях, почему такой образ действий, кладущий трусость и заискивание в основу государственной политики, – прагматичен, разумен и оправдан на любой интеллектуальной и даже нравственной высоте. <…> напоминать ли, что падение мужества издревле считалось первым признаком конца?

Падение мужества – может быть самое разительное, что видно в сегодняшнем Западе постороннему взгляду. Западный мир потерял общественное мужество и весь в целом и даже отдельно по каждой стране, каждому правительству, каждой партии, и уж конечно, – в Организации Объединенных Наций. Этот упадок мужества особенно сказывается в прослойках правящей и интеллектуально-ведущей, отчего и создается ощущение, что мужество потеряло целиком всё общество. Конечно, сохраняется множество индивидуально-мужественных людей, но не им доводится направлять жизнь общества. Политические и интеллектуальные функционеры выявляют этот упадок, безволие, потерянность в своих действиях, выступлениях и еще более – в услужливых теоретических обоснованиях, почему такой образ действий, кладущий трусость и заискивание в основу государственной политики, – прагматичен, разумен и оправдан на любой интеллектуальной и даже нравственной высоте. <…> напоминать ли, что падение мужества издревле считалось первым признаком конца?