— Президенту это удалось, — сияя, сказал Ахтар.

— Удалось? — я был слегка озадачен выражением самодовольства и торжества.

Ахтар нахмурился.

— Да, риск был велик, но у Зии стальные нервы. Он до самого последнего момента держал войска на передовых рубежах. И он позаботился, чтобы они знали о его действиях, позволив им перехватывать его переговоры. Это было замечательно.

— Да, конечно, замечательно, — сказал я, — но мне пока непонятно, почему дело чуть не дошло до войны. В чем была проблема?

Ахтар знаком приказал Риазу прекратить запись и выйти из комнаты.

— Раджив Ганди — этот плейбой и шут, — сказал Ахтар после ухода Риаза, — потерял контроль над начальником штаба своей армии. Президент еще в октябре давал знать Дели, что если учения «Брастэкс» примут провокационный характер, он ответит тем же. Но Сандаржи решил, что может игнорировать нашу озабоченность, а Ганди вообще не обращал на это внимания, пока две недели назад его собственная пресса не заговорила о войне. Тогда он решил наверстать упущенное.

— Да-а, — протянул я, — чуть не опоздал. Это что, была просто провокация, вышедшая из-под контроля, или был какой-то другой замысел?

— Это Сандаржи, — сказал Ахтар с таким видом, как если бы доверял мне какой-то большой секрет. — Он хотел войны. Он думал, что сможет спровоцировать президента Зию на первый шаг, заставить его первым совершить ошибку. Он думал, что может войти в Пакистан и разделаться со всем за одну неделю. Потом Зия подвинул немного свои силы, особенно танки в Бахавалпуре, и у Сандаржи сразу получилась иная картина. Как раз Пакистан мог справиться с ситуацией за одну неделю!

— Все накалилось так быстро и так же быстро остыло, что мы так и не поняли: насколько близковы подошли к грани войны?

Ахтар вытянул руку и пальцемизобразил спусковой крючок.

— Вот как близко, — сказал он, нажимая воображаемый курок. — Оставалось только, чтобы какой-нибудь младший офицер с нашей или с индийской стороны на границе — действительно какой-то младший офицер — потерял контроль над собой, нажал на спусковой крючок, и все бы началось. Зия знал это. И он знает менталитет индийцев. Он поставил их на место.

— Хорошенький способ двум потенциальным ядерным державам вести дела между собой, — заметил я.

От слова «ядерным» Ахтар ощетинился.

— Но Пакистан не является ядерной державой, и вам это известно лучше, чем кому-либо.

Тема беседы и атмосфера изменились. Самые серьезные трения между США и Пакистаном касались программы создания ядерного оружия, тайной гонки вооружений с его соседом, которая шла с того самого момента, как в 1974 году Индия произвела взрыв первого экспериментального ядерного устройства. Конгресс США принял целый ряд решений о применении санкций к Пакистану в связи с его программой создания ядерного оружия, но выполнение большинства этих решений зависело от президента США. До сих пор Рейгану удавалось убеждать Конгресс, что Пакистан еще не перешел порог распространения ядерного оружия. В этой связи любое упоминание ядерных программ Пакистана выводило начальника пакистанской разведки из равновесия. Я специально задал этот вопрос, чтобы проверить, не думал ли Ахтар, что Сандаржи затеял учения «Брастэкс» как прикрытие для нанесения упреждающего удара по ядерному комплексу Пакистана под Исламабадом. Ахтар на эту удочку не попался.