Они начинали видеть призраков, и им не помогала даже самая современная техника, предназначенная для выявления слежки. ЦРУ направило в Москву спецтехнику, замаскированную под портфели и предназначенную для фиксации радиопередач бригад наружного наблюдения. Работники ЦРУ при поездках по городу должны были держать такой портфель на переднем сиденье автомашины. Эта техника при каждом выезде фиксировала работу наружного наблюдения, что подтверждало худшие опасения относительно возможностей КГБ. Может быть, ультраконспиративная слежка все-таки существовала? Только много позже ЦРУ обнаружило, что чувствительная аппаратура срабатывала на импульсы от системы зажигания автомобилей, особенно когда водитель делал крутой поворот.

10

10

Исламабад. Июнь 1987 года

Лучи полуденного солнца отражались от поверхности элегантного черного лимузина марки «Кадиллак-Флитвуд», медленно двигавшегося в негустом потоке автомашин по улицам столицы Пакистана. Сильно затемненные стекла окон не позволяли любопытным рассмотреть, были ли на заднем сиденье пассажиры, но сопровождавшая лимузин «Тойота-Корона» с двумя вооруженными охранниками убедительно свидетельствовала, что пассажиры были. Однако флаг на правом крыле автомобиля был свернут и зачехлен, из чего внимательный наблюдатель мог сделать вывод, что эта поездка была неофициальной.

В прохладном комфорте лимузина посол Арни Рафаель повернулся ко мне с озорной улыбкой.

Вы знаете, каждый раз, когда я езжу в этом лимузине, я вспоминаю, как в детстве думал, что мечтой каждого еврейского мальчика является проехать по улицам Кэтскила на заднем сиденье «Кадиллака-Флитвуда».

Я взглянул на Рафаеля, который был на три года младше меня, но уже считался восходящей звездой дипломатической службы.

Может быть, — заметил я. — Правда, здесь не Кэтскил.

Это не имеет значения. Важен «Кадиллак». — Рафаель откинулся на спинку обитого велюром сиденья, и остаток дороги до посольства мы проехали молча.

Месяц назад Арни Рафаель принял посольство в Исламабаде у сварливого посла, карьерного дипломата Дина Хамильтона. Его прибытие в Пакистан совпало с растущей, но пока далеко не всеобщей уверенностью в Вашингтоне, что Советы наконец были готовы пойти на подписание соглашения об уходе из Афганистана. Рафаель знал, что до заключения этой сделки предстояло сделать еще очень много, но он прибыл в Исламабад как первый посол США за последние семь лет, у которого в перспективе было заключение мира, а не продолжение казавшейся бесконечной войны.