Так началось мое невольное участие в торговле мулами, одном из непривычных предприятий, которыми мне приходилось заниматься в этой необычной войне.

Мулы, как может подтвердить каждый любитель этих животных, являются одним из самых удачных вмешательств человека в природу. Они соединяют в себе силу лошади со спокойным темпераментом, выносливостью и неприхотливостью осла. Соедините то и другое — и вы получите идеальное вьючное животное для войны в горных условиях. Но хороших мулов просто так в природе не встретишь. Над этим надо потрудиться.

Большинство вьючных мулов являются потомством мужской особи осла, называемого «джеком», и кобылицы, брачный союз которых дает «лошадиного мула», или «джона». Этот процесс можно повернуть в другую сторону и скрестить жеребца с самкой осла, в результате чего получается «хинни», но такой вариант часто оканчивается неудачей, и коммерческие скотоводы его избегают. Таким образом, большинство мулов, перевозивших боевое снаряжение в Гиндукуше и Белых горах Афганистана, были выносливыми маленькими китайскими «Джонами».

Как человек, выросший в Техасе, я хорошо знал лошадей, но мулы, как я вскоре почувствовал, были для меня новым и довольно сложным делом. Я знал, что лошади и мулы по-разному реагируют на звуки стрельбы и взрывов, но причины этого были мне непонятны. В предстоявшие несколько месяцев у меня были большие возможности изучить этот вопрос. Осел по своей природе очень экономен в расходовании энергии. Он внимательно оценивает обстановку и соизмеряет свою реакцию. Если ему что-то непонятно, он слегка подпрыгнет, проверит обстановку и затем присядет, пока не увидит то, что может быть для него серьезной угрозой. Хорошо тренированный осел даже не вздрогнет от звука ружейной стрельбы. В тех же условиях лошадь чаще всего рванется с места. Тренировка далеко не всегда позволяет преодолеть такое поведение. Когда этих двух животных скрещивают, полученный в результате мул обычно невозмутим. Мулы имеют репутацию упрямых животных, но знатоки считают, что на самом деле они не упрямы, просто им требуется немного больше времени, чтобы решить, стоит ли понапрасну тратить свою энергию.

По мере того как я входил в роль квартирмейстера афганской войны, я обнаружил, что нам ежегодно нужно больше мулов, чем их производится во всем мире. Годовой объем вооружений и других припасов, поставляемых ЦРУ афганским повстанцам, достигал 60 тысяч тонн, которые надо было перевезти из Пакистана через границу по 300 различным маршрутам и доставить полевым командирам. Для решения этой грандиозной задачи требовалась комбинация пяти- и десятитонных грузовиков, легких пикапов и, конечно, вьючных мулов. И вот за те годы, когда я был связан с афганским Сопротивлением, мы переправили через перевал Кунджераб из Китая в тренировочные лагеря в Пакистане несколько тысяч мулов, где стыковали их с молодыми афганскими погонщиками, учили тех и других, как вести себя и, в конечном счете, как выжить.