31. В. Ф. Булгаков – С. А. Толстой
17 марта 1914 г.
Многоуважаемая Софья Андреевна,
Работа по окончанию описания библиотеки, по-видимому, требует моего пребывания в Ясной Поляне. Ввиду этого я позволил бы себе заявить Вам, что согласен продолжать работу лишь в том случае, если бы Вы стали смотреть на меня только как на работника, не касаясь ни взглядов моих, ни убеждений, как частного человека, ни отношения моего ко Льву Николаевичу1. Ибо иначе я не могу не оставить за собой полной свободы возражения на все то, с чем, по совести, я не соглашаюсь и на что отвечать молчанием, которое бы принималось за согласие, я также не нахожу достойным.
Независимостью своих суждений и своего положения я дорожил и дорожу, и расставаться с нею ни при каких условиях не считаю возможным.
Покорно прошу не отказать уведомить меня об отношении Вашем к этому письму.
Уважающий Вас
Вал. Булгаков
32. С. А. Толстая – В. Ф. Булгакову
17 марта 1914 г.
Вы очень ошибаетесь, Валентин Федорович, что мысли и слова мои были обращены к вам; я совершенно не имела вас в виду и не считаю себя обязанной считаться с мнением посторонних. Я беседовала с Варварой Валерьяновной, и потому резкая речь ваша была для меня неожиданностью, тем более, что я не желала касаться ваших взглядов и убеждений, и не давала этим права возражать мне. Ведь вы начали с вашего негодования на мое упоминание о молебне1. Ваше же полное непонимание меня и моего отношения к мужу я давно усмотрела в вас; оно мне и не нужно.
Вы со злобой (по-христиански, верно?) кричали о моем осуждении Льва Николаевича, на мои слова, что
«В доме завелась “вражья сила”, и «Чертков во многом виноват», – писала мне Марья Николаевна, сестра Льва Ник<олаевич>а. То же думала и говорила я.
Признаюсь, что горячность вашу и злые слова могу еще объяснить как характер, но