…у поэтической молодежи русской Праги есть свое «лицо»… – О молодых литераторах Праги подробнее см.: Вокруг «Скита» / Публ. О. М. Малевича // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома на 1994 год. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1998. С. 175–247; а также работы Л. Белошевской: «Скит» и русская литературная Прага // Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами… Praha: Nápodni knihovna ČR, 1995. С. 214–220; Пражский «Скит»: Попытка реконструкции // Rossica. Научные исследования по русистике, украинистике, белорусистике. 1996. № 1. С. 61–71; «Молодая эмигрантская литература в Праге (Объединение “Скит”: творческое лицо)» // Духовные течения русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1919–1939) (Менее известные аспекты темы) / Под ред. Л. Белошевской. Прага: Славянский институт АН ЧР, 1999. С. 164–203.

…средние пражские стихи легко можно по первым же строчкам отличить от средних стихов парижских… Парижане – пессимисты и меланхолики, пражане – оптимисты и здоровяки… Словом, приблизительно, – Петербург и Москва: та же размолвка, с поправкой на эмигрантскую обстановку… – Три месяца спустя этим же сборникам стихов А. Головиной и Р. Блох (плюс «Памяти» И. Голенищева-Кутузова) посвятил статью В. Ходасевич, продолжая борьбу с настроениями «парижской ноты»: «все трое, конечно, “провинциалы” (Голенищев-Кутузов и Алла Головина и в буквальном смысле не принадлежат к парижанам). Это значит, что все трое, слава Богу, далеки и от парижского трафарета. В их поэзии поэзия не подменена незанимательной автобиографией. И эти трое – отнюдь не весельчаки, но у них достаточно поэтического и человеческого (да, и человеческого) самолюбия, чтобы не пытаться выдавать за искусство всего только жалобы на житейские свои неприятности. Как у всех лириков, в основе их творчества лежит личное переживание, но у них оно творчески переработано, преображено, сделано материалом искусства, а не способом для снискания сочувствия и жалости. Именно поэтому их поэзия, пусть еще отчасти неопытная, из кустарщины монпарнасского захолустья выводит их в ту истинно столичную область, которая зовется художеством» (Ходасевич В. Новые стихи // Возрождение. 1935. 28 марта. № 3585. С. 4). В письме И. Голенищеву-Кутузову 27 февраля 1935 года Ходасевич прямо сформулировал свою задачу: «Главная моя цель – отделить Вас и двух упомянутых дам от парижского стихоболота» (В. Ф. Ходасевич и И. Н. Голенищев-Кутузов: Переписка / Публ. Джона Малмстада // Новое литературное обозрение. 1997. № 23. С. 229–230).