Тем временем в штабе 8-й армии Хоффман и Грюнерт пытались убедить Вальдерзее, что отступление не выход из положения. Наоборот, Хоффман предлагал маневр, посредством которого 8-я армия, используя внутренние коммуникации и железные дороги, могла бы встретить обе русские армии и, если ситуация сложится так, как он предполагает, обрушить все свои силы на одну из них.

Он рассчитывал, если армия Реннекампфа не начнет преследования на следующий день, а он полагал, что не начнет, вывести I корпус Франсуа и доставить его окружным путем по железной дороге на юг для усиления XX корпуса Шольца. Франсуа должен занять рубеж на его правом фланге, напротив левого крыла Самсонова, находящегося ближе всего к Висле и поэтому представлявшего наибольшую угрозу. Дивизия генерала фон Моргена, которая не участвовала в деле под Гумбиненом, также будет отправлена в поддержку Шольцу, но другой дорогой. Доставка войск со всем их вооружением, запасами, лошадьми и боеприпасами, составление поездов, погрузка на станциях, заполненных беженцами, перевод поездов с одной ветки на другую — все это будет сложным делом, но Хоффман был уверен, что германская железнодорожная система, над которой поработало столько умных голов, справится с задачей.

Пока будет производиться эта переброска, отступление корпусов Макензена и фон Белова должно производиться в южном направлении в течение еще одного двухдневного марша, чтобы, окончательно оторвавшись от противника, они находились километров на 50 ближе к южному фронту. Отсюда, если все пойдет хорошо, они пройдут кратчайшим маршрутом и займут позиции на левом крыле Шольца, которого они достигнут вскоре после того, как Франсуа прибудет на правое. Таким образом, вся армия в составе четырех с половиной корпусов будет на месте, чтобы встретить южную армию русских. Кавалерия и резервы из Кенигсберга будут оставлены в качестве заслона перед армией Ренненкампфа.

Успех этого маневра зависел от одного условия: если армия Ренненкампфа не двинется дальше. Хоффман был уверен, что тот останется на месте день или больше, чтобы дать войскам отдых, переформироваться и наладить линии снабжения. Его уверенность базировалась не на каком-то мистическом озарении или сверхъестественном предвидении, а просто на уверенности, что Ренненкампф остановился по естественным причинам. Во всяком случае, корпуса Макензена и фон Белова не тронутся с места в течение еще двух или трех дней. К этому времени будут ясны при помощи перехваченных радиосообщений намерения Ренненкампфа.

Таковы были доводы Хоффмана, и они убедили Вальдерзее. Каким образом Вальдерзее уговорил Притвица или просто разрешил Хоффману подготовить необходимые приказы без одобрения Притвица — история умалчивает. Поскольку штаб не знал, что Притвиц тем временем доложил генеральному штабу о своем намерении отступить к Висле, никто не побеспокоился известить верховное командование о том, что от идеи отступления отказались.