28 августа Клюк, находившийся на полпути между Брюсселем и Парижем, пришел в восторг, получив телеграмму кайзера, выразившего «императорскую благодарность» 1-й армии и передавшего поздравления по случаю приближения к «центру Франции». В ту ночь полковые оркестры при свете бивачных костров исполняли «Слава тебе в победном венце», и, как писал в своем дневнике один немецкий офицер, «песню подхватили тысячи голосов. На следующее утро мы возобновили наш марш, надеясь отпраздновать годовщину Седана перед Парижем».

В тот же день Клюком овладела новая и заманчивая идея, которой еще до исхода недели суждено было повлиять на ход истории. По данным разведки, французская 5-я армия, отступавшая под натиском Бюлова, перемещаясь в юго-западном направлении, через некоторое время оказалась бы на пути войск Клюка. Он решил «нацелиться на фланг французов, окружить их, отогнав от Парижа». Эта цель представлялась ему более важной, чем изоляция английской армии от баз на побережье. Он предложил Бюлову сделать поворот влево совместно двумя армиями. Но до того как решение было принято, из главного штаба прибыл офицер с новым общим приказом для всех семи армий.

Воодушевленное «общим чувством победы», как сказал кронпринц, германское верховное командование тем не менее серьезно отнеслось к сообщениям о переброске французских войск из Лотарингии и теперь требовало стремительного продвижения с тем, чтобы предотвратить наращивание свежих сил противника и лишить Францию средств к продолжению борьбы. Армии Клюка предлагалось выйти к Сене с юго-западной стороны от Парижа. Бюлов должен был идти прямо на Париж, Хаузен, герцог Вюртембергский и кронпринц получили указание двинуть свои армии к Марне, восточнее Парижа, и захватить соответственно Шато-Тьерри, Эперне и Витри-ле-Франсуа. Вопрос о прорыве линии укреплений 6-й и 7-й армиями под командованием Руппрехта оставался нерешенным, но они, вероятнее всего, должны будут форсировать Мозель между Тулем и Эпиналем, «если противник отступит». Главный штаб делал ставку на «быстроту», чтобы лишить Францию времени для перегруппировки сил и организации сопротивления. В памяти еще свежи были воспоминания 1870 года, поэтому верховное командование приказало принять «суровые меры в отношении населения, чтобы пресечь в самом начале действия партизан» и не допустить «национального восстания». Считалось, что противник сначала окажет серьезное сопротивление на Эне, а затем, после отступления, на Марне. В этом случае, заявлял главный штаб, вторя новой идее Клюка, «может быть, придется повернуть армии с юго-западного на южное направление».