Недоверие – это постоянное ожидание агрессии встречных людей, будь то чиновники или случайные попутчики в общественном транспорте, настороженность, готовность заподозрить всех и вся в обмане, враждебных намерениях, хищениях, несправедливом отношении и т. п.[268] Оно распространяются и на «национального лидера». И дело здесь не в недостатке надежной информации, а в привычной убежденности, что такова природа власти, что это не индивидуальные свойства конкретного человека (Путина, Сердюкова, Якунина, Собянина, Жириновского), а характеристики социальной роли, производной от занимаемой позиции и отношения к ней общества. Негативное определение «другого» (обобщенного или конкретного партнера) составляет консенсус власти и общества, обусловленный социальным типом человека, описанного в работах исследовательской группы проекта «Советский простой человек». Это сочетание негативизма (отсутствие уважения, что не обязательно должно сопровождаться возмущением) и безальтернативности (синдром лакея или крепостного) определяет мотивацию тех, кто, разделяя мнение о «Единой России» как о «партии жуликов и воров», тем не менее голосует за нее, испытывая к ней (к ее руководству, а не к низовом составу) смесь таких чувств, как надежду, пресмыкательство и презрение. Можно сказать, что это «панцирь» негативной социальности, который играет роль внешнего корпуса норм поведения в обществе, система базовых представлений, негативным образом конституирующая само общество. (В отличие от представительной демократии и правового государства, составляющих костяк институциональной организации современного социума, здесь структуры негативной идентичности образуются как опорные системы защитных механизмов частной жизни, лишенной самой по себе определенности и устойчивости, как у ракообразных – хитиновый корпус, удерживающий мягкие внутренние органы[269].)

Таблица 47.2

Как вы думаете, виновен ли Путин в тех злоупотреблениях властью, в которых его обвиняют противники?

N = 1600.

Всего 17 % россиян в среднем безоговорочно верят в белые одежды национального лидера, президента, 11 % уверены в обратном. Но – и это самое важное для нас в том аспекте, в котором мы рассматриваем проблему морали и политики – основная масса (в среднем 58 % – сумма ответов вариантов № 2 и № 3) вполне готова допустить сам факт злоупотреблений Путина (коррупции, вывода активов в офшоры, махинаций и т. п.), но при этом полностью уходит от его оценки. Именно это обстоятельство и является несущей конструкцией режима – подавление собственного отношения к персонифицированной власти, табуирование, запрет самим себе на выражение морального отношения. По сути, этот механизм самостерилизации разрушает саму идею гражданского общества и демократии[270]. Дело не в недостаточности информации или трудностях понимания характера действующей власти, а во внутренней игре опрашиваемых с самими собой – попытках «уговорить себя», что Путин – «хороший», поскольку это признание создает гораздо более комфортные условия для обычного человека, не требуя от него подвигов политического участия.