Собственно память, «живая память» накапливается главным образом в селе и в средних городах. В последних, видимо, потому, что для основной части «ступенчатой» миграции из села, интенсивно происходившей в 1960–1970-е годы, когда крестьяне стали получать паспорта, и колхозная молодежь не возвращалась в деревню после армии или учебы, именно средние, а не малые или большие города были целью достижения. В малых не было приемлемых условий для получения работы и жилья, а в больших были слишком жесткие ограничения на прописку, предоставляемую только по разнарядке на работу («лимиту») и слишком велика дистанция от места отъезда, слишком силен отрыв от дома. Живая «память» лучше сохраняется в среде малообразованных людей (среди респондентов с неполным средним образованием – у 41 %, среди респондентов с высшим образованием – у 34 %). Она не может воспроизводиться потому, что этот опыт слишком частный, конкретный, своеобразный, индивидуальный, а следовательно, не имеет оснований для генерализации и превращения в общие представления, служащие основой коллективных конструкций реальности. Чтобы воспроизводиться, он должен быть переработан в соответствии с принятыми и достоверными способами изложения прошлого, то есть подвергнуться стереотипизации и риторической обработке, вписаться в общие схемы прошлого.

Таким образом, сведения, факты или отдельные свидетельства о недавнем прошлом России (советском, в особенности – сталинском) носят характер россыпи информационных сообщений, не образующих связную и систематическую картину происходившего. Бессвязность возникает именно из-за отсутствия связи с настоящим, которая могла бы сыграть такую роль, какую играет магнитное поле, поляризующее и ориентирующее по силовым линиям металлические опилки.

Из анализа приведенных в таблицах распределений следует несколько важных выводов.

Первое – личные свидетельства о прошлом, концентрирующиеся главным образом в традиционалистской среде (села, малые города или мигранты первого поколения в города), не воспроизводятся, забываются в следующих поколениях. Несмотря на свою яркость и убедительность, они не могут быть генерализованы и включены в общую конструкцию понимания исторических явлений, логики происходящего, смысла процессов, что требует другой интеллектуальной культуры и техники работы. Они содержат сильную оценку прошлого, но она не может быть артикулирована. В принципе, более продуктивными являются литературные каналы, дающие некоторое первичное осмысление и оценку прошлому, однако зона их действия ограничена условиями потребления: к ним обращаются главным образом люди с высшим образованием, горожане, зрелого возраста или пожилые люди. А это значит, что они точно так же работают на определенные поколенческие группы, не будучи подхваченными молодежью.