Русский очевидец, в свою очередь, вспоминал, как много трупов кавалеристов и пехотинцев осталось лежать на нерадовских полях. Вспоминал лежащего ничком убитого казака с залитым кровью лицом и стоящую возле него лошадь с перебитой ногой – казак держит повод в руке, а лошадь стоит, понурив голову, подсунув ее к хозяину, как будто желая подсадить его в седло. Лежит масса немцев со страшными ранами от шашек и пик. У многих мертвецов пики не выдернуты – и пехотинцы сжимают их мертвыми пальцами.

После боя бригада собиралась у леса, откуда началась атака. Сказалось то, что своевременно не были обезоружены и эвакуированы в тыл немцы, сдающиеся в плен, – они встретили огнем возвращавшиеся обратно те группы кавалеристов, которым не удалось прорваться на дер. Швелице. Поэтому же не удалось и вынести труп А. И. Вестфалена, павшего у высокого забора нерадовского двора – немцы, оборонявшие двор, также не были обезоружены, и, чтобы вернуть тело полковника, нужно было вновь штурмовать этот роковой двор, но теперь на это не было сил. Многие кавалеристы возвращались пешком, и некоторые из них ловили лошадей и вновь садились в седло, подбирали раненых¹³⁰.

Ключевым фактором нерадовского боя стало то, что конная атака оказалась полной неожиданностью для немецкой пехоты – и три ее линии (цепи и ближайшие поддержки) фактически были уничтожены. О том, насколько были ошеломлены немцы, свидетельствовало то, что они массами бросали винтовки, поднимая руки вверх. Но вторая и особенно третья линии встретили кавалерию сильным винтовочнопулеметным огнем, в т. ч. из дер. Нерадово. Кавалеристам пришлось вести непривычный для них бой за населенный пункт – во-первых, это сбило темп атаки, во-вторых, именно в этот период бригада понесла основные потери. Тем не менее в ходе боя атакующая русская конница дошла до артиллерийских позиций неприятеля. Противником были потеряны три населенных пункта – оставлены села Найево-Велки и Найево-Цыты, а деревня Нерадово была захвачена русскими в бою. Мощный фронтальный и фланговый огонь в конечном итоге вынудил бригаду разделиться, а затем и повернуть назад – потери кавалерии достигли 50 % состава (а эскадроны, атаковавшие в первой линии, потеряли до 80 %).

Но противник был настолько ошеломлен, что не преследовал отходящих кавалеристов даже огнем. Отсутствие резервов не позволило добить растерявшегося врага, но наступательный темп немцев резко замедлился, а действия германской пехоты впоследствии стали крайне осторожными. В этой ситуации пехотинцы и сибирские и туркестанские стрелки приободрились и контратаковали врага. Успех кавалерии помог батальонам 30-й пехотной дивизии и 7-го и 8-го туркестанских стрелковых полков организовать отход до рубежей деревень Годачи – Выпихи – Луково – пехота смогла планомерно отойти, избежать преследования противника и вынести всех раненых с поля боя (а лишь туркестанцы потеряли 3 июля в общей сложности 450 человек).