Таким образом, обладавшая оперативной подвижностью конница, как правило, успешно выполняла задачу по ликвидации прорыва. Русская конница при этом в основном действовала в конном строю.

Действовала конница и в прорыве – пусть и не так эффективно, как зачастую это допускала обстановка (мы писали об этом выше).

При выполнении конницей задач по развитию успеха при прорыве фронта противника могли иметь место два случая: в первом – прорыв для конницы совершается пехотой, во втором – конница сама себе прокладывает дорогу, используя свои технические средства борьбы, огонь и эффект внезапности. В обоих случаях, даже в маневренной войне, операция прорыва неприятельского фронта сопряжена обычно с большими затруднениями и требует большого расхода боеприпасов и значительных усилий наступающих войск. Но как только прорыв удалось осуществить, заранее подведенная к данному району и скрыто сосредоточенная масса конницы должна без промедления быть брошена в прорыв – для развития успеха. В качестве примеров прорыва конницей неприятельского фронта самостоятельно можно назвать:

1) прорыв германского кавалерийского корпуса генерала Гарнье севернее Вильно у Вилькомира в 1915 г. (т. н. Свенцянский прорыв);

2) прорыв красной 1-й Конной армией Польского фронта в районе Сквира – Самгородок в июне 1920 г.;

3) прорыв красного фронта белым Конным корпусом генерала Мамонтова в 1919 г.;

4) прорыв красного фронта польским Конным корпусом генерала Руммеля в октябре 1920 г.

Но из этих положительных примеров нельзя выводить правило, и желательно, чтобы брешь в неприятельском фронте для проникновения в него конницы пробивалась не самой конницей, а пехотой.

Ведь успех прорыва самой конницей, без помощи пехоты, зависит от многих весьма разнообразных условий, а именно: от силы сопротивления противника, от его огневых средств, от наличия у него оборонительных сооружений, от того, чья авиация господствует в воздухе, от местности, от огневых средств, приданных коннице (их мощности и количества), от наличия у обороняющегося сильных резервов и т. д. Да и все вышеупомянутые эпизоды имели место в обстановке маневренной, а не позиционной войны.

Требуется, как правило, слишком много благоприятных данных для того, чтобы прорыв конницы удался без помощи пехоты. И даже при наличии благоприятных обстоятельств операция прорыва крайне ослабляет конницу, что неминуемо отражается на ее дальнейших действиях в прорыве, в который она должна входить свежей и с полным комплектом боеприпасов.

Учитывая эти обстоятельства, желательно конницу бросать в прорыв после того, как фронт противника прорван пехотой. Для того чтобы кавкорпус мог выполнить возложенную на него задачу, командир и штаб корпуса должны иметь достаточно времени для изучения (по возможности) заранее местности, на которой предстоит действовать, а также всех последних данных об обстановке – как на участке прорыва, так и на фронте всей армии. Если прорыв совершается пехотой, командир кавкорпуса к началу прорыва должен иметь наготове точный план действий с несколькими вариантами – в зависимости от того, где именно пехоте удастся для него совершить прорыв и что кавкорпус может встретить на своем пути за фронтом противника. При этом чрезвычайно важно определить тот момент, когда именно кавкорпус может начать движение с целью проникновения в прорыв. Пробитая для кавкорпуса брешь в неприятельском фронте должна быть соответствующей ширины.