Особенно много было выселено евреев из Москвы. Целые тысячи их поселились в Варшаве. И вот здесь разыгралась история жалкая, грустная и, к несчастью, обычная для нас, русских.

Нет слов, русский царь, император Александр III был истинно и глубоко убежденный русский националист и беспредельно проникнутый русским национальным чувством. Ставил он и людей от себя, таких же чистых и честных русских деятелей, твердо и настойчиво проводивших веления своего царя. Но третьестепенные и дальнейшие деятели вели дело часто далеко не в согласии с велением императора. И на этой почве часто разыгрывались жалкие и больные пьесы.

Всем известно, что губернии с польским населением почти на 30–35 процентов населены евреями. Сознавая свою национальную беспочвенность, эта нация пытается примкнуть к той нации, среди которой живет. Так было и здесь…

Важным фактором, поставившим Россию в политическом отношении на недосягаемую высоту, являлась взаимная любовь русского царя к своему народу и русского народа к своему царю.

«Он был отцом своего народа, – справедливо говорил Сильвестр. – Как отец, обожая свой народ, готовый, подобно льву, защитить его, он успел оградить от всякого вредного иностранного проникновения великий поток славянской крови. Он был из тех, для кого дороже всего родная земля».

Член Парижского института Анатоль Леруа-Болье говорит следующее: «История назовет Александра III истинно русским царем…» Да, он был вполне русским и любил это показать. Невзирая на высоту занимаемого им положения, простой русский мужик видел в нем плоть и кровь своей расы. Он, что редко удается видеть у трона, обладал всеми достоинствами честного человека, но вместе с тем не был лишен и тех свойств, коими отличается величие монарха… Царь, подобный земному Богу, властный как цезарь в Риме, как калиф в Багдаде, самодержавный монарх, державший в руках своих всю империю, был преисполнен только одной мыслью – возможно лучше выполнить выпавшую на его долю тяжелую задачу. Облеченный всевластием, создавшим Неронов и Калигул, он оставался неизменно добрым и великодушным.

Профессор Ключевский писал: «Европа признала, что царь русского народа был и государем международного мира и порядка, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле царя выражается мысль его народа, а воля народа становится мыслью царя. Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает ее основы не хуже ее творцов; она признала Россию органически необходимой частью своего культурного состава, кровным природным членом семьи своих народов».