Далее, однако, повествование не было продолжено, хотя основной материал для п. 3 и 4 был сосредоточен в рукописи ПД 1203, причем первый из них был в основном уже прописан. В соответствии с планом весь рассказ о Камчатке сначала предполагалось завершить сведениями о Федоте Алексееве (Федоте Алексеевиче Попове), занесенном с командой на Камчатку в середине XVII века, и о «камчатском Ермаке» – Владимире Атласове. Но обратившись за материалом к четвертой части труда Крашенинникова, Пушкин решил полнее изложить тамошние исторические события. Так возникает последний из известных нам источников последнего творческого замысла Пушкина, помеченный датой «20 янв. 1837» и озаглавленный «Дела Камчатские» (ПД 413).[621]

Подобный обзор локальных исторических событий Пушкин предпринимал и ранее: в материалах его «Истории Петра» под годовой рубрикой «1722» имеется запись «Дела Персидские», начало которой представляло собой аналитический конспект более ранних упоминаний о Персии в голиковских «Деяниях Петра Великого»:[622] «Гусейн шах в то время тиранствовал, преданный своими евнухами, изнеможенный вином и харемом. Бунты кипели вокруг него. В поминутных мятежах истребился род Софиев» (X, 262) и проч.

Рукопись ПД 413, по характеру своему также очень четкая, хотя и с некоторыми исправлениями и пометами, отсылающими к книге Крашенинникова и тем самым намечающими ряд дополнений. Но, кажется, форма повествования о новейшей истории Камчатки Пушкиным была уже хорошо продумана. Рассказ этот, соответствующий четырем главам исходной книги, изложен «в духе Тацита»[623] (по определению Н. Я. Эйдельмана): в виде монтажа кратких заметок о главных событиях.

Это была кровавая история не только в силу жестокого покорения местных жителей. Пришельцы также несли большие потери. За сорок лет из двадцати одного тамошнего российского правителя одиннадцать были убиты камчадалами, трое – своими же казаками, а четверо были казнены по распоряжению российских властей. Наиболее подробно Пушкин повествует о трех эпохах покорения Камчатки: о походах Атласова (§ 5—16, 27–32, 40), о бунте казаков против официальных лиц (§ 40–52) и о восстании под предводительством таиона (местного князька) Федора Харчина (§ 71–86), что составляет более половины пушкинского повествования о «делах камчатских».

Таким образом, общий план пушкинской документальной повести, определившийся 20 января 1837 г., теперь, по всей видимости, намечался в следующем виде:

Описание Камчатки.

Жители оной.

Камчатские дела.