Я иду к Фусту, он лежит у палатки, лицом вниз. Я на всю жизнь запомню это. Он лежит, закрыв лицо руками, в толстой своей штормовой куртке, в зеленых штанах, — лежит прямо на камнях и не шевелится. Я ему говорю: «Он кричит. Послушайте, как он кричит». Он сел на камнях, смотрит на меня бессмысленными глазами. Я говорю: «Послушайте, как кричит человек. Это Найт, надо его спасать». А он лязгнул зубами и сказал: «Не надо туда ходить, не смей, так ему и надо».

Я не понял, что он хотел сказать, но идут носильщики. Вид у них страшный, очки на лбу, глаза слезятся, лица как у мертвецов. Говорят, надо идти спасать. Будет буря, и он погибнет. «Он кричит, — говорят они, — слышите, как он кричит!» Мы пошли к Фусту: «Вот носильщики хотят идти спасать. Надо бы и всем другим его спасать. Что же вы лежите?»

Он вскочил, схватил ледоруб и чуть не ударил нас ледорубом, но сжался как-то и говорит: «Если хотите — идите. Я с вами не пойду. Пусть он там подыхает. Так ему и надо».

А тот так кричал, что мы не могли слушать. И носильщики ушли спасать. Мне они сказали: «Ты не уходи, а то и нас бросят наверху». Я еще видел в бинокль, как они карабкались по обледенелым скалам. И потом пришла темнота, пришла буря. Наши палатки завалило доверху. Утром всюду чистый, новый снег и тишина... знаешь, какая. Ни одного крика. Никто не вернулся. Теперь слушай: этот волк хотел загрызть того, Найта, но внизу побоялся, загрыз наверху.

— А зачем другие ушли в Китай? — спросил один из сидевших крестьян.

— У них были другие дела, — сказал Селим Мадад, —и мы все рисковали жизнью неизвестно за что. Я едва уцелел. Слушай, если бы мы все пошли, как это делают люди, мы бы спасли его. Но у наших людей не было ничего, кроме ледорубов и желания прийти на по- мощь. Того бросили нарочно. Это мне стало ясно, когда мы спустились и всем стало известно, что люди погибли. «Дураки, — сказал он, этот Фуст, — никто не гнал их туда. Они пошли сами — и вот получили». Скажи мне теперь, что это за человек? А он все написал по-другому в книге. Мне рассказывали, что он все написал не так. Он волк. Зачем ты идешь с ним? Куда они идут?

Фазлур хотел сказать: они идут выручать тех, кто тогда ушел в Китай, а сейчас бежит из Китая, — но удержался и повторил, что они хотят только сделать небольшую прогулку, пройти по горам и выйти перевалом Дора к Тирадьж-миру и посмотреть на него...

— Смотри, Фазлур, я не верю, что они не имеют других дел; получится, как тогда. Шакалы идут всегда на падаль, а эти люди, как шакалы, чувствуют, где гниет. Будь осторожен. Что ты смеешься?