Сергей Летов и Виктор Клемешев исполняют программу «ДМБ-85»

А с «Центром» мы репетировали в «Курчатнике». Там же проходили и концерты. Кроме того, было очень забавное выступление с «Центром» на Пасху в ДК МАИ. Тогда на Пасху устраивались сейшены, чтобы люди не шли на крестный ход. Стас Намин тогда поставил аппаратуру, и там играли «Центр», «Браво» и кто-то ещё. Вот так и получилось, что одна группа была чисто сессионная, для записи, а другая – только выступала.

Впрочем, я организовал одно выступление «ДК», тайное, в одной московской школе у метро «Краснопресненская». Точнее, организовала это выступление Таня Диденко, известный музыкальный критик. Это была школа, в которой учился её сын. И Таня Диденко сказала, что у неё есть ансамбль, который может сыграть на танцах. И это был ансамбль «ДК»: Жариков, Клемешев, Полянский, Яншин и я. На тот концерт пришли все московские концептуалисты. Среди танцующих были и Владимир Сорокин, и Андрей Монастырский.

– Я помню, как встречал тебя спешащим куда-то с тремя саксофонами – баритон и тенор в руках, а сопрано – под мышкой! Как же ты в метро с ними проходил? Как пятачок опускал?

– Ставил саксофон на пол, опускал пятачок, потом снова брал инструменты в руки – и нормально проходил.

– Не пытались ушлые люди быстрее тебя пробежать через турникет?

– Нет! Ни разу такого не было. Наоборот: в транспорте все место уступали, никто не толкал. «Молодой человек с инструментом, проходите!..»

– Сергей, наверное, некая московская география существует и у твоего ансамбля «Три О»?

– Как-то раз в 1984 году, будучи у Андрея Монастырского дома на улице Цандера, я познакомился с художником Сергеем Бордачёвым, и тот предложил мне сыграть на открытии выставки группы «21 московский художник» в выставочном зале Горкома графиков на Малой Грузинской, 28. Была группа «20 московских художников», и была группа «21 московский художник». Они соревновались. У художников, которые входили в группу «21», живопись была более беспредметной. И вот Сергей Бордачёв предложили мне сыграть на открытии выставки. Но так по иронии судьбы получилось, что как раз исполнилось десять лет, день в день, со дня разгона в 1974 году «бульдозерной выставки» в Москве. Поэтому на Малую Грузинскую явились во множестве иностранные корреспонденты, которые ожидали какого-нибудь скандала. И они его дождались. Я играл мрачную, похожую на реквием музыку. Ко мне подбежали оперативники, заломали мне руки, увели в какую-то комнату и начали там допрашивать: «Есть ли у меня разрешение на выступление?» – «А как оно выглядит? Я везде играю без всяких разрешений!» – «А где вы в последний раз играли?» – «Если честно, то… в Колонном зале Дома Союзов!» И это действительно было так! Я выступал там в концерте Софьи Губайдуллиной. В итоге меня отпустили. Тем более что художники колотили в дверь. Мне сказали: «Выходите! Вы специально пригласили иностранных корреспондентов?» Разумеется, специально! Кто же спорит?