Реформа должна была наделить каждого хозяина участком земли, способным обеспечить его семье прожиточный минимум и выплату государственных налогов. Для выполнения этой программы в некоторых случаях“ Киселев даже был готов забрать небольшое количество земель у дворянства. Власти способствовали улучшению санитарного состояния и медицинского обслуживания населения.

Мотивы проведения киселевских реформ были те же, что лежали в основе военных поселений (о чем будет сказано ниже). Если бы реформы удались, их распространили бы на крепостных крестьян, и это стало бы первым шагом на пути к их освобождению. Однако проведению реформ мешали коррумпированность и эгоизм администрации наряду с подозрительностью и возникающими время от времени вспышками сопротивления со стороны крестьян.

В 1840–1843 гг. вышел декрет, предписывавший выраши- > вание картофеля для создания общественного продовольственного резерва на случай голода. Министерство государственных имуществ разослало циркуляры, обязывавшие государственных крестьян выращивать картофель. Были выпущены руководства по выращиванию, хранению и приготовлению картофеля. Священников обязали убеждать население в достоинствах новой сельскохозяйственной культуры.

Многие крестьяне тем не менее не хотели рисковать, выращивая неизвестный продукт. Некоторые из них сопротивлялись силой, чтобы не сажать картофель на своих землях. Заметную роль в этом сопротивлении играли староверы, называвшие картофель дьявольским яблоком. Повсеместно начались крестьянские картофельные бунты, вынудившие правительство отложить свой план^{471}.

Николай понимал, что безграничное господство дворян над крепостными, которые составляли почти половину населения страны, ослабляло государственную власть и подрывало правовые нормы. Однако он не сделал практически ничего для того, чтобы улучшить положение крестьян. Не имея достаточно четкого представления о том, какая общественная структура может заменить крепостничество, Николай не решался его трогать. Он понимал, что любая попытка что-либо изменить может пробудить надежды, которым нс суждено будет сбыться, и породить волнения. В 1842 г. он заявил Государственному Совету: «…крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло, для всех ощутительное и очевидное; но прикасаться к оному теперь было бы злом, конечно, еще более гибельным»^{472}.

Николай был первым после Ивана Грозного русским царем, поддержавшим четкую и позитивную формулировку государственной идеологии, которая выделяла Россию из западноевропейских стран и определяла символы, обращенные к населению.