К 1996 г. возникла полномасштабная корпоративная экономика, когда несколько гигантских конгломератов, поддерживавших тесные контакты с правительственными чиновниками, контролировали большую часть рынка. По иронии судьбы международные финансовые организации способствовали укреплению кланового характера российской экономики, направляя свои займы через узкий круг предпринимателей и консультантов, группировавшихся вокруг «шефа приватизации» Анатолия Чубайса^{486}. Для ведения конкурентной борьбы и для того, чтобы держать излишне любопытных подальше от своих секретов, эти конгломераты содержали целые армии вооруженных охранников. Средние и мелкие фирмы, не имеющие возможности позволить себе такую роскошь, часто были вынуждены платить мзду бандитам, которые предоставляли им «крышу», если фирмы им платили, либо громили их помещения и убивали руководителей, если те оказывались несговорчивыми. Это было время, когда подозрительные дельцы и подпольные предприниматели «черного рынка» советской эпохи чувствовали себя как рыба в воде. Газеты часто публиковали сообщения о заказных убийствах, совершенных мафией; страх оказаться жертвой преступников стал повседневной реальностью для жителей российских городов^{487}.

Стремясь покрыть хронический бюджетный дефицит, Центробанк России выпустил на фондовый рынок под весьма высокий процент государственные краткосрочные облигации (ГКО), которые нашли спрос как в России, так и за ее пределами. Они позволили правительству удержаться на плаву, а кроме того, помогли убедить Международный валютный фонд в платежеспособности России, которая теперь-то уж заслуживала получение крупных займов на реализацию программы экономических реформ. Однако в августе 1998 г. тщательно разработанную и сбалансированную программу действий ожидал бесславный конец. Оказавшись не в состоянии финансировать выкуп ГКО у их владельцев, несмотря на крупный заем МВФ, правительство России заявило о своей неспособности платить по государственным долгам или, проще говоря, объявило дефолт. Буквально за один день крупные московские банки стали неплатежеспособными, а счета олигархов заметно «похудели». Народившийся в последние годы средний класс потерял большую часть своих накоплений. В последующие полгода реальные доходы населения уменьшились на 40 процентов, а курс рубля сократился втрое. Доля населения, живущего за чертой бедности, выросла за это время с 20 до 35 процентов^{488}.

Девальвация рубля дала российским производителям шанс приступить к активным действиям по замещению импортного продовольствия и потребительских товаров, которые в предыдущие годы буквально наводнили страну и продавались по искусственно заниженным ценам. Через несколько месяцев на банках и пакетах, стоявших на полках магазинов, вместо иностранных марок стали появляться русские названия. Будущее может подтвердить, что существовавшая до августа 1998 г. экономика была всего-навсего «мыльным пузырем» и держалась исключительно за счет краткосрочных иностранных займов. Сможет ли занять ее место более здоровая экономика, остается пока серьезным вопросом. В стране продолжают существовать сотни заводов с насквозь проржавевшим оборудованием, которые вместо производства занимаются сдачей своих помещений в аренду, во многих регионах сложилась угрожающая экологическая обстановка, а у людей нет достаточной профессиональной подготовки. Все это не дает оснований для большого оптимизма.