Боря привык, что где-то рядом есть Таня. Иногда он дергал ее за косу, бросал в нее скатанный хлебный мякиш в столовой, тянул за кончик роскошного капронового банта, венчавшего ее маленькую кукольную головку. Бант развязывался. А Таня, жеманно надувая губки, говорила: «Ну, Боря, что ты делаешь! Отстань!» – хотя в душе ликовала и радовалась такому «вниманию».

Как-то носясь после уроков по школе, они оказались в актовом зале, где стояло маленькое черное пианино. Боря открыл крышку, тронул клавишу, огласившую чуть подпорченным звуком зал, и, спотыкаясь, сыграл этюд Баха.

Таня Баха еще не играла, и задумчивая мелодия, так сочетающаяся с Бориными глазами, вызвала в детской душе почти материнскую жалость.

Повышенное внимание Новицкой к Гендельману не осталось незамеченным. Галя Кляпнева ехидничала:

– Ты что, в Гендельмана втрескалась?

– Я? – делая удивленные глаза, переспрашивала Таня и переходила в атаку: – Ну ты и дура!

– Сама ты дура! Думаешь, я не вижу, как ты за ним бегаешь?

Однажды на продленке после обеда договорились играть в «сыщика-разбойника». Школьники разделились на две группы. Таня с Борей оказались по разные стороны баррикад. «Сыщики» дали «разбойникам» пять минут на «дислокацию» в соседних со школой дворах и бросились их ловить.

После получаса безуспешных поисков Таня внезапно увидела мелькнувшую вдалеке Борину куртку. Боря тоже увидел Таню.

– Сыщики! – крикнул Гендельман и забежал в ближайшее парадное.

Таня сломя голову бросилась за ним. Боря спрятался за дверью.

Новицкая со всей силой своей любви надавила на дверь. От резкого толчка Боря упал, а его нога попала в щель между стенкой и дверью.

– Ой, нога! – заорал Боря.

Но любовь была сильнее здравого смысла, и Таня продолжала давить…

Вечером в половине восьмого раздался звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть? – удивленно сказала Танина мама и пошла открывать дверь.

Таня сжалась, почувствовав неладное.

На пороге стояла молодая женщина с черными, как смоль, вьющимися волосами. Печальный взгляд серых миндалевидных глаз говорил о явном родстве с Борей Гендельманом.

– Я войду? – спросила она.

– Да-да, конечно,– мама отошла в сторону, пропуская нежданную гостью.