Их главная актриса в это же время репетировала пьесу в Лос-Анджелесе, поэтому режиссерам приходилось подстраиваться под ее график и оплачивать ей авиабилеты туда и обратно. Съемки фильма совпали с Неделей ВМС, то есть постоянно слышался шум полетов «Голубых ангелов»[117], поэтому девять месяцев спустя пришлось собрать съемочную группу еще раз, чтобы кое-что переснять. Они заплатили за лицензию на музыку, включая пару треков, написанных на заказ. Заплатили за анимационные ролики. Плюс, как объяснила Зайдлер, каждый кадр требует усилий и денег в постпродакшне: цветокоррекция, чтобы придать фильму цельный вид; звукооформление, когда подставляются шумы под каждый шаг и вздох. Однажды один из их актеров появился с прыщом, и это обошлось им в 600 долларов за цифровую маску.

«Мы экономили на всем, на чем могли, – рассказывает Зайдлер, – но рано или поздно понимаешь, что вложено столько инвестиций, времени и денег», что надо просто делать все, что нужно для хорошего результата. Их первоначальный бюджет в 100 тысяч долларов превратился примерно в 250 тысяч. Фильм был практически самофинансируемым – Зайдлер ушла на пенсию и взяла вторую ипотеку, – но режиссеры, которые не положили в свой карман ни цента, справились с задачей и были уверены, что смогут вернуть свои деньги за счет продажи DVD-дисков. После показа фильма, который они назвали «И пришла Лола» (And Then Came Lola), на более чем ста гей-фестивалях, они организовали прокат через Wolfe Video, крупнейшего эксклюзивного дистрибьютора ЛГБТ-фильмов в Северной Америке.

В день выхода DVD Blockbuster Video[118] обанкротился. «На складах лежали целые паллеты с нашими DVD, которые некуда было девать», – вспоминает Зайдлер. Но потом кое-что обнаружилось. В течение суток фильм появился в Сети. Это не было неожиданностью; Зайдлер уже знала о файлообменниках и пиратстве. Внезапным было то, что она увидела: «Я начала копать глубже и выяснять, что происходит».

Пиратство, как обнаружила Зайдлер, «ни в коем случае не заключается в простом обмене файлами. Дело не в том, что люди говорят: “О, я нашел замечательный фильм, вот, держи, посмотри его непременно”. Это денежное дело. Это бизнес-модель черного рынка». Пиратские фильмы (и песни), как она объясняет, «это приманка, чтобы привлечь пользователей на сайты» – их сайты. Контент воруют скопом, без разбора, а трафик – просмотры, клики – монетизируется в основном через рекламу, которую, как и везде в Сети, раздает Google. Пиратские сайты зарабатывают деньги; Google зарабатывает деньги; платежные системы (Visa, MasterCard и т. д.) зарабатывают деньги. А люди, создающие эти фильмы и песни, ничего, разумеется, не получают.