Совет Безопасности ООН проигнорировал «отчет меньшинства». Новый посредник, канадский генерал Макнотон предложил план демилитаризации Кашмира и установления контроля военных наблюдателей ООН над северными районами, сохранив там полномочия местных властей (то есть правительства «Азад Кашмир»). Сменивший его австралиец Оуэн Диксон предложил создать «международную администрацию» для проведения плебисцита или согласиться на раздел Кашмира. Результат деятельности еще одного «посредника» – д-ра Грэхэма был еще более плачевным: отношения между Индией и Пакистаном обострились до такой степени, что летом 1951 года обе страны снова оказались на грани войны…

Причины провала посреднических усилий ООН

Все «посредники», назначаемые Советом Безопасности ООН, исходили из того, что с разделом Британской Индии, «теория двух наций» восторжествовала. Согласившись на создание «мусульманского государства Пакистан» (пусть даже под угрозой «Балканского плана», которым Маунтбэттен шантажировал Неру), независимая Индия якобы также признавала себя «индусским государством». Именно так утверждала пакистанская, а вслед за ней английская и американская пресса. Последовавший сразу же вслед за разделом вооруженный конфликт в Кашмире был представлен как противостояние между «мусульманским Пакистаном» и «индусской Индией». Таким образом, спор по поводу княжества Джамму и Кашмир, население которого было преимущественно мусульманским, был не просто территориальным спором, но и идеологическим. Для Индии присоединение к ней Кашмира послужило бы опровержением «теории двух наций» и доказательством ее искусственности. Пакистанское правительство, напротив, с первых дней своего существования претендовало на Кашмир потому, что обладание им должно было стать решающим аргументом в пользу «теории двух наций» и права Пакистана представлять интересы всех мусульман Южной Азии. Пакистанские политики и генералы, а вслед за ними и некоторые историки считали, что от решения этого спора может зависеть само существование Пакистана. Впрочем, и в Индии многие надеялись, что Пакистан вот-вот рухнет, и страна снова станет единой. Но пока Индия выглядела в глазах пакистанских мусульман и всего мира «индусской страной», воссоединение ее с Пакистаном не грозило. Вот почему пакистанская и западная историография (в основном, англо-американская, так как эти страны имели свой интерес в присоединении Кашмира именно к Пакистану) упорно утверждала и продолжает утверждать, что кашмирский конфликт был «религиозно-общинным конфликтом» между мусульманами и индусами.