Столь же значительно мы продвинулись вперед в работе над СНВ-III. Американская команда, которая вела переговоры, была настроена решительно и в конце 2009 г., после многочисленных проволочек, непосредственно перед тем, как истек срок действия СНВ-I, подготовила новое серьезное соглашение. Новый договор предусматривал дальнейшее сокращение запасов ядерного оружия до минимального уровня с начала ядерной эры. Решающую роль сыграл лично президент Обама, которому в ходе телефонных переговоров и бесед на полях международных форумов с Медведевым удалось добиться компромиссов по ключевым вопросам. Хиллари Клинтон внесла весомый вклад в продвижение Договора на Капитолийском холме. Перед рождественскими каникулами Сенат проголосовал за его подписание. Республиканскую оппозицию удалось успокоить обещанием инвестировать миллиарды долларов в модернизацию ядерных вооружений. Целесообразность некоторых таких инвестиций была весьма сомнительна. Это лишний раз напомнило нам о цене успеха дипломатических усилий в политической системе, которая все больше поляризуется.

В марте 2010 г. я сопровождал госсекретаря Клинтон во время ее поездки в Москву. В тот момент казалось, что «перезагрузка» начала набирать обороты. У госсекретаря состоялись продуктивные беседы с Медведевым и Лавровым, после чего мы отправились на встречу с Путиным на его даче. В начале встречи, в присутствии представителей СМИ, Путин держался немного задиристо. Он указывал на трудности, с которыми все еще сталкивалась американская экономика, и скептически отзывался о серьезности намерений Вашингтона в области углубления экономических связей с Россией. Путин сидел на стуле, широко расставив ноги, и был похож на заскучавшего ученика в классе (сравнение, которое однажды недипломатично использовал Обама в публичном выступлении). Хиллари Клинтон отнеслась ко всему этому совершенно спокойно, отшутилась от его колкостей и, как только представители СМИ ушли и началась собственно встреча, заговорила по существу. Путин, привыкший ставить людей в неловкое положение, играя на их слабостях, казался несколько разочарованным сдержанной реакцией Клинтон.

Ранее в тот день мы с госсекретарем Клинтон говорили о том, что Путин больше всего любит бывать на природе и любоваться крупными животными, а также собственным обнаженным торсом. Чтобы переключить скорость в ходе беседы, она попросила Путина рассказать о его усилиях, направленных на сохранение популяции сибирских тигров, о чем много писали в прессе. Обстановка разрядилась, и Путин с несвойственным ему волнением рассказал о своих недавних поездках на Дальний Восток. В порыве переполнявшего его энтузиазма он встал и пригласил Клинтон в свой личный кабинет. Путин с Клинтон шли впереди, а я тащился за ними по коридорам мимо ошарашенных охранников и помощников российского премьера. На огромной, во всю стену, карте России, висевшей у него в кабинете, Путин начал показывать госсекретарю места в Сибири, где он побывал, спасая тигров, и места на Севере, где он планировал побывать будущим летом, чтобы принять участие в подготовке эксперимента по наблюдению за белыми медведями с помощью спутниковых передатчиков, надевая специальный ошейник на усыпленного медведя. С неподдельным интересом он спросил, не желает ли экс-президент Клинтон отправиться туда вместе с ним? А может быть, к ним присоединится и сама госсекретарь?