Что имел в виду составитель „Регламента", понятно, ибо далее пространно говорится о трудностях, встающих перед светской властью, желающей избавиться от „единого самовластного пастыря" - патриарха. Его-де поддерживает людское мнение, и он не хочет „от подручных себе епископов судиться". „От чего деется, - гласит „Регламент", - что на злого такого единовласти-теля нужда есть созывать собор вселенский, что и с великого всего отечества трудностью, и с немалыми расходами бывает, и в нынешние времена (когда восточные патриархи под игом турецким живут и турки нашего государства больше, нежели прежде, опасаются) отнюдь мнится быть невозможно".
Отцовский урок с Никоном Петр запомнил очень хорошо. Никаких даже внешне, формально суверенных духовных владык в Российской империи не должно быть! Править церковью отныне будет Духовный Коллегиум - по образцу других коллегий (Юстиц-коллегии, Берг-коллегии, Мануфактур-коллегии и т. п.). В конце концов, по мнению Петра и его слуги Проко-повича, религиозное служение есть такое же дело, как отправление правосудия или изготовление ситца. Поэтому и сами духовные лица должны быть преимущественно исполнителями, а не управителями церкви; из 10 назначаемых светской властью членов Духовного Коллегиума только трое были архиереи. И возглавлялся Коллегиум (или, как он стал затем называться, Святейший правительствующий синод) должностным лицом с характерным званием - обер-прокурор!
Хотя Синод несколько отличался от задуманного Коллегиума, его члены вплоть до 1901 года приносили при вступлении в должность установленную еще Петром присягу: „Исповедую же с клятвою крайняго судию Духовный сея Коллегии быти самого всероссий-скаго монарха, государя нашего всемилостивейшаго". Синод действовал, как и другие центральные имперские учреждения, „своею от царскаго величества данною властию", „по указу его императорского величества".
В „Регламенте" недаром подчеркивалось, что „Коллегиум - правительское под державным монархом есть и от монарха уставлено". Подчиненность духовного чина должна быть видна всем: „А когда еще видит народ, что соборное сие правительство монаршим указом и сенатским приговором установлено есть, то и паче пребудет в кротости своей, и весьма отложит надежду иметь помощь к бунтам своим от чина духовного". Да и против кого бунтовать, если высшая власть в государстве и церкви принадлежит не просто божьему помазаннику, а „Христу Господню", как без обиняков именует Петра I „Регламент"! Как видим, Феофан Про-копович превзошел в своем рвении самые буйные фантазии Паисия Лигарида.