С 1 по 12 марта проходил заключительный этап переговоров: он был посвящен преимущественно юридическим дискуссиям, поскольку британская сторона внесла целый ряд предложений. Среди них были: федерация кантонов, парламент, в котором нижняя палата избирается согласно пропорциональному представительству, а верхняя формируется на паритетных основаниях; или парламент с одной палатой, в котором некоторые вопросы утверждаются раздельным голосованием еврейских и арабских депутатов, — и еще целый ряд идей. Ни одно из предложений принято не было. 11 марта министр по делам колоний сделал последнюю попытку привлечь евреев на свою сторону. Оставив дипломатические тонкости, он предупредил сионистов, что еврейская иммиграция — причина арабских волнений и, если уж говорить откровенно, возродившегося в Англии антисемитизма. “Английское правительство, всегда стремившееся к дружбе с евреями, — сказал он, — не желает этого никоим образом”.

Не надеясь добиться соглашения между арабами и евреями, Макдональд 15 марта сам сформулировал принципы решения палестинского вопроса, как его трактовало английское правительство. Он предложил на ближайшие пять лет ограничить еврейскую иммиграцию 75 тыс. человек в год; в дальнейшем масштабы иммиграции должны были определяться по договоренности с арабами. Ограничения накладывались и на приобретение земли. Единственная уступка сионистам заключалась в том, что решение о независимом палестинском государстве с правительством арабского большинства пока откладывалось. Хотя обе стороны отвергли позицию Макдональда, было очевидно, что положение евреев резко ухудшилось. Лондонская конференция завершилась 17 марта 1939 г., а два месяца спустя британская политика сформулировала свое решение в официальной Белой книге. В течение этих двух месяцев сионисты делали все возможное, чтобы предотвратить или хотя бы отсрочить заявление англичан, основанное на предложениях 15 марта. Но их усилия не принесли результатов. 21 марта Вейцман посетил Чемберлена на Даунинг-стрит, 10. “Я снова попросил премьер-министра вмешаться и не допустить публикации Белой книги, — вспоминал впоследствии лидер сионистов. — Я сказал: “С нами случится то же, что с Австрией и Чехословакией[270]. И это произойдет с народом, который, хотя и не имеет собственного государства, однако играет и будет играть огромную роль в истории””. Вейцман, кроме того, подчеркнул, что Англия нуждается в поддержке американцев, а в Америке еврейская община пользуется большим влиянием. Но намек на возможности евреев в Соединенных Штатах в 1939 г. не имел такого успеха, как в 1917 г., когда подобные соображения в значительной мере побудили кабинет принять Декларацию Бальфура. Теперь собственные интересы Великобритании можно было защитить, только поддерживая добрые отношения с арабами. “Премьер-министр Англии сидел передо мной, как мраморное изваяние, — вспоминал Вейцман, — устремив на меня ничего не выражающий взгляд и не говоря ни слова”.