Именно на беспомощность евреев и отсутствие у них выбора рассчитывали англичане, когда формулировали политические положения Белой книги. Этот противоречивый документ нельзя не счесть примером политики умиротворения, но его невозможно сравнивать и с позорным Мюнхенским соглашением. В конце концов, у арабов тоже были свои серьезные аргументы. Их враждебность по отношению к евреям отражала нечто большее, чем беспокойство нескольких эфенди за свое достояние или чем успехи фашистской и нацистской пропаганды. Как уже говорилось, арабское сопротивление свидетельствовало о страхе перед растущей мощью ишува, еврейских капиталов, знаний и энергии. Теперь, на пороге войны, Чемберлену и Макдональду, естественно, хотелось обеспечить хотя бы минимум безопасности британским инвестициям и концессиям на Ближнем Востоке. Нельзя было допустить, чтобы арабы попали в немецкую сферу влияния хотя бы потому, что большая часть нефтяных ресурсов Британского Содружества находилась в арабском мире. “Разрыв Великобритании с арабскими государствами, — писал Кристофер Сайке, самый яркий из сочувствующих сионизму английских историков, — в тот момент, когда Европа находилась в преддверии войны, был бы беспрецедентным актом безумия”. Палестина почти двадцать лет находилась под опекой англичан, и на протяжении всего этого времени мандатная администрация честно стремилась к тому, чтобы справедливо обращаться как с арабами, так и с евреями. Но теперь, когда дело касалось самого существования Англии, следовало позаботиться о собственных национальных интересах. Ни одно серьезное правительство не стало бы пренебрегать этой своей обязанностью.

Так или иначе, победа арабов была отнюдь не полной. Их лидеры были серьезно обеспокоены перспективой 75-тысячной еврейской иммиграции в последующие пять лет. После того как арабская партия Национальной защиты (сторонники Нашашиби) приняла Белую книгу в качестве предварительной основы для переговоров, один из ее членов был немедленно убит террористами муфтия. Были и другие акты насилия. Тем не менее с помощью Белой книги в целом удалось успокоить арабский мир, что и было целью этого документа. Рассчитанная на ближайшее будущее проарабская политика англичан была оправданна с точки зрения собственных интересов Великобритании. Но в дальней перспективе этот курс был неудачен, поскольку он положил конец многолетнему англо-еврейскому сотрудничеству и был оторван от морально-правовой основы, на которой возник палестинский мандат.

Евреи находились не в том положении, чтобы утешаться собственной правотой. Белую книгу они рассматривали как смертный приговор европейскому еврейству, а также, вероятно, и еврейскому государству в Палестине. Поздним вечером 24 августа 1939 г. Вейцман простился с делегатами Сионистского конгресса в Женеве. Надвигался общеевропейский конфликт, и напряженная атмосфера последнего заседания конгресса свидетельствовала о ясном предвидении грядущей трагедии. Делегаты разъезжались в мрачном настроении. Вейцман, в частности, сказал: “Я расстаюсь с вами с тяжелым сердцем… Если, как я надеюсь, судьба пощадит нас и мы продолжим нашу работу, то, возможно свет вновь озарит непроглядную тьму… Есть вещи, которых нельзя избежать, которые неминуемы в этом мире”. Глубокая горечь охватила делегатов. Вейцман обнялся со своими коллегами на перроне. У некоторых на глазах были слезы. Не многие европейские делегаты пережили войну.