Такое изменение курса при всей его неожиданности не было лишено логики. Цели советской политики верно определил посол США в Москве Уолтер Смит, направивший обстоятельный доклад в Вашингтон. Смит проницательно указал, что Россия, намереваясь реализовать свои политические амбиции и закрепиться на Ближнем Востоке, вынуждена использовать все возможности. Первой такой возможностью был Северный Иран, второй — проливы и Греция. В обоих случаях Запад энергично воспротивился советскому давлению. Очевидно, третья возможность открывалась перед СССР в Палестине — при условии, что образуется политический вакуум, вызванный уходом англичан. С точки зрения Москвы, создание современного еврейского государства, проникнутого духом национализма, скорее приведет к вытеснению Великобритании, чем еще один отсталый арабский режим, которому Лондон будет поставлять советников, деньги и оружие. Если же еврейское государство возникнет не сразу, в Палестине после ухода англичан, вероятно, начнется кровопролитный конфликт между арабами и евреями. Хаос, который воцарится в Святой земле, будет на руку Москве, если только эвакуация англичан не повлечет за собой роста американского влияния.
Если принять эту точку зрения, все последующее поведение советского руководства становится совершенно логичным. 13 октября 1947 г. советский представитель в специальном комитете ООН по Палестине Семен Царапкин официально поддержал план раздела, представленный комиссией ООН. Кроме того, он потребовал, чтобы управление Палестиной в переходный период происходило непосредственно под контролем Совета Безопасности. Американцы и англичане с этим не согласились. Но Ца-рапкин настаивал на том, чтобы Великобритания немедленно отказалась от мандата и в будущем не претендовала на активное участие в урегулировании палестинского вопроса. Теперь советские интересы на Ближнем Востоке стали вполне очевидными. Однако сионистов интересовало только голосование в ООН. А изменение советского курса обеспечивало им голоса Советского Союза, Украинской и Белорусской Советских Социалистических Республик, а также Польши, Чехословакии, Болгарии, Румынии и, может быть, даже Югославии. Таким образом, сторонники раздела преодолели трудное препятствие.
США делают выбор
США делают выбор
В конечном счете и для арабов, и для евреев теперь все зависело от позиции Соединенных Штатов — по общему признанию, самой влиятельной силы в мировом сообществе. На эту позицию, в свою очередь, оказывали влияние противоречивые мнения самих членов американской администрации. После Второй мировой войны экономические и стратегические интересы США на Ближнем Востоке резко возросли. Значение этого региона для американских коммуникаций оценивалось так высоко, что в сентябре 1946 г. представитель президента Трумэна Джордж А. Браунелл был направлен в арабские страны для заключения авиационно-транспортных соглашений от имени американских авиакомпаний. Двусторонний договор был подписан Соединенными Штатами и Египтом, затем аналогичные договоры были заключены с Ливаном и Сирией. Но в 1947 г. неожиданное обострение палестинской проблемы помешало добиться соглашения с Ираком. Как позже писал Браунелл, “публичные заявления официальных представителей американской администрации по палестинскому вопросу… так возмутили некоторых иракских деятелей, что нашим сотрудникам было заявлено: никакие соглашения невозможны. Реакция мусульманских государств по этому поводу не поддается описанию”.