Пораженные этими убийствами и ответными британскими мерами предосторожности — заграждениями из колючей проволоки, броневиками на улицах, горящими по ночам прожекторами, члены комиссии ООН осознали, что мандатный режим обречен. Если им требовались дополнительные доказательства того, до какого предела отчаяния дошли евреи, достаточно было только эпизода, произошедшего в середине июля и ставшего притчей во языцех. За полгода до этого нелегальной иммиграции в Палестину фактически был положен конец. Однако в начале месяца из французского порта вышел старенький американский пароход с 4500 перемещенными лицами на борту. В открытом море его поджидали семь английских военных кораблей, в том числе крейсер. Под их эскортом пароход, названный “Эксодус-47” (“Исход-47”), пересек Средиземное море. Когда до территориальных вод Палестины осталось двенадцать миль, английская армада окружила судно с беженцами и взяла его на абордаж. Началась яростная схватка, которая продолжалась несколько часов. В конце концов англичане пустили в ход пулеметы и гранаты со слезоточивым газом. Трое евреев было убито, несколько десятков ранено. По ходу боя сообщения передавались по радио с парохода в тель-авивский штаб Гагачье откуда они затем разошлись по всему миру. Команда парохода сдалась только после того, как англичане начали таранить его, чтобы пустить ко дну.

Накренившееся на борт судно было доставлено в хайфский порт. В обычных обстоятельствах британские власти переправили бы пассажиров на Кипр. Однако два кипрских лагеря для интернированных были безнадежно переполнены — в них размещалось 26 тыс. человек, направленных на протяжении последнего года. Поэтому Бевин принял решение “преподать беженцам урок” и вернуть их в тот порт, откуда они направились в путь. На английских транспортах, которые были, в сущности, плавучими тюрьмами, перемещенных лиц под палящим средиземноморским солнцем доставили в Марсель. Однако там все евреи, за исключением больных и стариков, отказались сойти на берег. Французское правительство предложило беженцам свое гостеприимство и медицинскую помощь, но это предложение было отвергнуто. Страдая от невыносимой жары и эпидемии кожных заболеваний, пассажиры требовали отправить их в Эрец-Исраэль. Журналистка Рут Грубер так описывала их положение:

“Прячась от зноя под зеленым козырьком уборной, под жестяными навесами, в тесноте сидели сотни и сотни полуголых людей, словно бродячие псы, пойманные живодерами… Растерянные, оказавшиеся в западне, они, перебивая друг друга, что-то кричали нам на разных языках… Жаркое солнце через решетки освещало лица беженцев, на их разгоряченные, потные полуобнаженные тела ложились контрастные полосы света и тени. Матери кормили малышей. Старики и старухи открыто плакали, зная, что их ждет впереди”.