Четырнадцатого февраля 1951 г. правительство потерпело поражение при голосовании по вопросу о религиозном образовании в транзитных лагерях иммигрантов (Глава XIV. Кризис израильской демократии, ч. II), и Бен-Гурион незамедлительно выступил с предложением об отставке кабинета. Это привело к новым трудностям, поскольку не существовало одобренной кнесе-том процедуры проведения новых выборов. Тогда кабинет министров и кнесет выдвинули законодательную инициативу о прекращении полномочий кнесета первого созыва и о назначении даты выборов в кнесет второго созыва, причем срок полномочий кнесета всех последующих созывов был определен в четыре года. Такого рода “процедурное” законодательство применялось нечасто, хотя впоследствии и принимались отдельные поправки к Закону о переходном периоде. Обычно вопросы регламента и устава решались путем внесения постепенных изменений в практику работы кнесета и на основе постановлений спикера. Изменения, которые вносились в технические процедуры работы кнесета, были заимствованы из практики законодательных органов других стран, главным образом Великобритании. Так, кнесет каждого нового созыва избирал своего спикера, работал на протяжении двух сессий в год, хотя мог собираться и на чрезвычайные сессии. Работа кнесета в основном происходила в девяти постоянных комиссиях, включая финансовую комиссию, юридическую комиссию и имеющую особо важное значение комиссию по иностранным делам и национальной обороне. Членство в этих комиссиях определялось в зависимости от того, сколько мест получила в кне-сете та или иная партия. Все выдвигаемые на рассмотрение кнесета законодательные предложения должны были (и эта практика сохранилась и в наши дни) пройти, согласно английской традиции, три чтения. После того как законопроект был обсужден в соответствующей комиссии кнесета и одобрен в третьем, последнем, чтении, он передается на подпись премьер-министру, министру, в чьем ведении будет исполнение этого закона, и президенту.

Разумеется, в кнесете имеется оппозиция, но, в отличие от Великобритании, оппозиционные партии не образуют “теневого кабинета”[337]. Такая практика восходит к прецеденту, созданному Сионистскими конгрессами, где обычно предпочиталось обеспечивать всем партиям хотя бы минимальное представительство в президиуме, а не давать им возможность активно действовать в оппозиции. Существовало и еще одно, чисто израильское, обстоятельство: партии, оставшиеся вне правительственной коалиции, обычно не отличались единством или сплоченностью и, соответственно, были не в состоянии нанести урон правительству или свалить его. Таким образом, правительство Израиля зачастую было в состоянии функционировать даже при наличии минимального большинства в кнесете. Давление законодательной власти на исполнительную было несущественным. Так, хотя кнесет мог осуществлять достаточно эффективное и целенаправленное руководство внутренней политикой, ему редко удавалось оказывать давление на правительство по таким критически важным вопросам, как внешняя политика или национальная безопасность, и с “парламентскими запросами” члены кнесета выступали, как правило, уже после принятия правительством соответствующего решения. И все-таки, по прошествии двух десятилетий существования Государства Израиль, кнесет уже принимал от шестидесяти до девяноста законов ежегодно и пользовался всеобщим уважением как эффективно функционирующий законодательный орган. Члены кнесета постепенно привыкали к нормам парламентского поведения, и благодаря уважительному отношению к спикеру удавалось предотвращать конфликтные ситуации, которые на первых порах могли иногда привести к оскорблению действием. Члены кнесета изначально опасались также многословных выступлений “не по делу” и бесконечных бессодержательных дебатов, но опыт показал неосновательность таких опасений.