В СССР проявляют беспокойство
В СССР проявляют беспокойство
На протяжении более чем недели военных действий в Советском Союзе наблюдали за развитием событий на Ближнем Востоке со все большим и большим беспокойством. Наконец, 12 октября, Москва выступила с первым демаршем, что вызвало немедленную реакцию США, и корабли Шестого флота получили приказ подойти ближе к берегам Сирии (Гл. XXIV. Стабилизация ситуации и контрнаступление). Затем, 15 октября, как уже было сказано, в Каир вылетел Косыгин для срочных переговоров с Садатом; советский руководитель пробыл в Египте до вечера 18 октября, проведя с Садатом пять продолжительных бесед. Согласно информации югославского телеграфного агентства ТАНЮГ, Косыгин представил египетскому президенту план окончания военных действий из четырех пунктов. Его условия предусматривали прекращение огня при условии, что стороны конфликта остаются на местах, занимаемых ими по состоянию на момент прекращения огня; отход Израиля к границам 1967 г., при незначительных изменениях; созыв международной мирной конференции для проведения переговоров об окончательном урегулировании ближневосточного конфликта; и — самое важное — предоставление “гарантий” по всем пунктам соглашения, включая прекращение огня, со стороны СССР и США.
Однако если Москва, с таким запозданием, предлагала прекращение огня, то Израиль, перехватив инициативу, вряд ли стремился закончить военные действия. Надо подчеркнуть, что и Садат упорствовал во время первых бесед с Косыгиным, все еще не осознавая серьезности своего положения. Тем временем израильское наступление набирало темпы. Уже Третья танковая дивизия, под командованием генерала Кальмана Магена, углубилась на 16 миль на территорию Египта. И лишь к 18 октября Садат понял, что означает для Египта развитие израильского контрнаступления. Тогда он задал Косыгину весьма существенный вопрос: а что будет, если Египет согласится на прекращение огня, а Израиль — нет? Косыгин заверил египетского президента, что Москва готова самостоятельно обеспечить прекращение огня. После этого Садат парафировал советское предложение. Через два часа Косыгин вылетел в Москву. Теперь ему предстояло получить согласие США.
Той же ночью 18 октября Добрынин представил Киссинджеру советское предложение о прекращении огня, предусматривающее отход Израиля со всех контролируемых территорий, включая Иерусалим. Такая инициатива, безусловно, была обречена на провал, и Киссинджер отверг ее. На следующее утро, однако, Добрынин передал Киссинджеру приглашение Брежнева немедленно прилететь в Москву “для неотложных консультаций”. Ясно было, что невозможно игнорировать едва завуалированную советскую угрозу решить ближневосточный вопрос в одностороннем порядке. Как сказал Киссинджер Никсону, ситуация представляется “смертельно опасной”. Президент США согласился с ним, и Госсекретарь сообщил советской стороне, что вылетает на следующее утро. Отправляясь в Москву на рассвете 10 октября, Киссинджер вез с собой “доверенность” Никсона на подписание любого соглашения от имени президента США. Следует также подчеркнуть, что Киссинджер согласился сам лететь в Москву, вместо того, чтобы Громыко прилетел в Вашингтон, — тем самым он давал Израилю лишние 72 часа для расширения своего плацдарма в Египте.