Однако предприятие не удалось. Когда судья велел начальнику караула открыть городские ворота, тот признался в этом военному наместнику Дамаска и сказал, перед тем как был им убит, что визирь и еще шесть тысяч человек в городе — переодетые асасины. Дамаскский гарнизон напал на крестоносцев и отбросил их от города во время разразившейся грозы, которую христово воинство приписало божественному гневу из-за их недостойной сделки, а асасины — стремлению сил природы помочь крестоносцам ворваться в город под ее прикрытием.

Тем временем "Горный старец" устраивал кровавую баню правителям, сопротивлявшимся его экспансии. Список жертв нескончаем, поэтому ограничимся лишь одним типичным примером: "Эмир Мосула[18], прославленный Аксункур, был воином, которого в равной степени боялись и христиане, и асасины. Вернувшись из Маар Масрина, где мусульманские и христианские войска разошлись, так и не рискнув завязать бой, он отправился в мосульскую мечеть, где на него напали восемь асасинов, переодетых дервишами. Трое из них пали от руки доблестного эмира, но, прежде чем его люди успели прийти к нему на помощь, он был смертельно ранен и испустил дух".

Двигавший убийцами фанатизм, похоже, разделяли и члены их семей. Историк Камаль-эд-Дин пишет: "Когда мать одного из юношей, который был среди нападавших на Аксункура, услышала, что сын ее убит, она насурьмилась и надела праздничные одежды и украшения, радуясь, что он оказался достойным погибнуть славной смертью мученика за дело имама. Но увидав, что он вернулся целым и невредимым, она отрезала себе волосы, вымазала лицо черной краской и была безутешна".

Так шли дела на протяжении четырнадцати с лишним лет правления второго властителя асасинов. Умирая, он передал власть своему сыну Кийа Мохамеду. При Мохамеде убийства продолжались, секта завладела частью побережья Палестины, а ее вожди подтвердили свою показную приверженность ортодоксальному исламу. На первый взгляд исмаилиты были обычными мусульманами — тайное учение воодушевляемого богом "Горного старца" не подлежало обсуждению с непосвященными.

Но эффективность этого самого грозного из всех тайных обществ, как вскоре выяснилось, в конечном счете зависела от энергичного главаря, а Кийа Мохамед таковым не являлся. Со временем стало очевидным, что его сын, Хасан Ненавистный, был более сильной личностью. Он сумел разжечь, а затем и покорить воображение асасинов, внушив им, что он — не кто иной, как упомянутый первым главой сообщества скрытый имам, Могущественнейший из Могущественнейших и воплощение всяческого величия[19]. Он был столь значителен, что представлял собой источник власти и силы, а все остальные пользовались влиянием только постольку, поскольку на то имелось его дозволение.