Дальнейшая аргументация противников законопроекта, как я только что сказал, разветвляется и идёт по двум разным течениям. Чувствуя полную невозможность обойти вопрос об интересах Империи, одни из лиц, стоящие в оппозиции к законопроекту правительства, указывают, что общеимперские интересы ограждаются, во-первых, принадлежащим Монарху правом административного законодательства, а во-вторых, законодательством параллельным. Другие же, признавая в принципе необходимость общегосударственного законодательства, полагают, что необходимо было ранее законопроект об этом внести на разрешение Сейма и только в случае отказа его допустимо и позволительно было бы разрешить этот вопрос помимо Сейма, уже в силу государственной необходимости.

Я считаю, что как только что упомянутый мною коренной, основной принцип, так и истекающие из него двоякого рода суждения, безусловно, ошибочны. Я не могу согласиться на признание внутренним делом автономной провинции общегосударственных вопросов, касающихся всех русских граждан, бьющих по их правосознанию, по их карману. Я считаю общегосударственные вопросы выходящими из пределов внутренних, вопросами даже прямо им противоположными. Разрешение этих вопросов одним Сеймом я считал бы грубейшим нарушением русских Основных законов; разрешение их сначала Сеймом, а потом нашими Законодательными учреждениями я признавал бы, во-первых, бесплодным, ввиду редкой возможности достигнуть таким путём согласованных решений, а во-вторых, по понятиям самих финляндцев, едва ли менее антиконституционным, чем тот способ общегосударственного законодательства, который предлагает правительство.

Если правила 20 мая 1908 года вызвали протест финляндцев, заявивших, что между ними и Монархом не должно быть русских советчиков, то утверждение Монархом решений Сейма по общегосударственным вопросам только после обсуждения и решения тех же вопросов Государственной думой и Государственным советом едва ли может быть признано законоприемлемым кем-либо из финляндцев. Но главное, путём предоставления Сейму прав общегосударственного законодательства приносятся в жертву интересы Российской империи. Пренебрежение к этим интересам я вижу не только в основе суждений оппозиции, но и в дальнейшем развитии их теорий. Остановимся на одной из них – предложении отдать на разрешение Сейму законопроект об общегосударственном законодательстве, а в случае неудачи этого шага решить этот вопрос и без Сейма.

Я не могу понять, не могу представить себе, чтобы Россия могла обронить свои державные права и ждать, чтобы их подобрал противник, для того чтобы потом уже наброситься на него и отнять от него эти права силою. Ведь философия этого предложения такова – решайте вопрос свободно, совершенно самостоятельно, а если вы его решите не по-нашему, тогда берегитесь. Точно так же совершенно неприемлема и вторая теория, теория о том, что общегосударственные интересы покрываются законодательством параллельным и законодательством административным. Прийти к такому заключению возможно только, если всецело войти в понимание финляндцев – основывать, строить свои суждения исключительно на узком юридическом толковании; но юридические положения в финляндском вопросе чрезвычайно шатки, и основываться на них, не принимая в расчёт элементов политических, экономических и исторических, крайне рискованно, так как это всегда фатально кончается такими комбинациями, которые приводят к разрешению русских имперских дел одними только финляндцами.