Проблема в том, что расчет всех этих дат и прав осужденного на различные поблажки, как уже говорилось выше, зачастую настолько трудоемкий, что выносящий приговор судья попросту не может объявить их на месте. Как правило, расчет проводится уже в тюрьме после поступления туда осужденного (и, как правило, ближе к дате освобождения проводится дополнительная оценка рисков). Таким образом, суд оставляет дату освобождения намеренно расплывчатой. Публика слышит: «Три года в тюрьме, из которых вы отбудете не больше половины за вычетом дней, проведенных под стражей, либо с соблюдением строгого комендантского часа», и потом ошарашенно узнает, что осужденного освободили всего через пару месяцев, проведенных в тюрьме. Она совершенно справедливо замечает, что ей обещали совсем другое. Никто не предупреждает общественность – да и потерпевших тоже, – что попадающие в заголовки цифры, прогремевшие в суде, имеют мало общего с тем, сколько на самом деле проведет в тюрьме осужденный.

Вина за эту путаницу целиком лежит на законодателях, давших нам эту систему. В отсутствии обоснования приговора, однако, стоит винить уже работников юстиции. Большинство судей добросовестно выполняют свою работу, однако есть распространенные ловушки. Так, «простой язык» для судьи или барристера далеко не всегда соответствует «простому языку» обычных людей. Мы слишком быстро переходим на жаргон уголовных судов, в котором содержится мало смысла для обывателя. Одним из примеров является понятие «совокупности». Этот принцип выбора меры пресечения подразумевает, что если человеку выносится приговор за несколько преступлений, то мы, в отличие от США, не суммируем сроки за все преступления, – приговоры на сотни лет заключения, характерные для Америки, для нас просто немыслимы. Вместо этого суд должен рассмотреть все преступления в совокупности и вынести соответствующий справедливый приговор. Так, например, если Джон продал небольшой пакет с марихуаной четырем людям и признан судом виновным по четырем эпизодам продажи запрещенного наркотического вещества класса B, то судья не станет умножать на четыре срок, который полагается за каждое такое преступление по отдельности (приблизительно год тюремного заключения). Вместо этого он приговорит его к увеличенному тюремному сроку, – скажем, к полутора годам, – по всем пунктам обвинения сразу. Иногда последовательно отбываемые наказания действительно уместны – например, когда человека судят за два никак не связанных между собой преступления либо когда имеют место отдельные преступления с разными потерпевшими; однако, опять-таки, судья все равно будет рассматривать все преступления в совокупности и редко когда назначит наказание для каждого преступления, которые будут отбываться отдельно.