Чего же мы стремимся добиться?

Чего же мы стремимся добиться?

Что касается меня, то это тот вопрос, которого я стараюсь всячески избегать. Потому что каждый день меня не покидает ощущение, что наша система уголовного правосудия – это какая-то лотерея. Предъявить обвинения, как можно быстрее провести через судебный процесс, вынести приговор и ждать, что будет дальше. Если они вернутся, перезапустить и проделать все снова по той же гребаной схеме. Пока людей осуждают и сажают в тюрьмы, система вроде как работает. Нашу причастность к реализации на практике афоризма о том, что безумие – это точное повторение одних и тех же действий в надежде получить другой результат, нам признать не так-то просто.

Официально цели уголовных наказаний – а значит, если рассуждать логически, и всей системы уголовного правосудия в целом – определены в нашем законодательстве (23):

(а) наказание преступника;

(б) снижение уровня преступности (в том числе за счет запугивания);

(в) исправление и реабилитация преступников;

(г) защита общественности;

(д) возмещение преступниками ущерба, нанесенного людям, пострадавшим от их преступлений.

Только вот добиваться баланса и согласования этих зачастую противоречащих друг другу целей на практике уже не так просто. Особенно если учесть социальный слой лиц, чаще всего предстающих перед судом.

Когда я выступаю обвинителем против двадцатитрехлетнего мужчины с тяжелым аутизмом, СДВГ и уровнем умственного развития тринадцатилетнего, который выражает свои фрустрации внезапными вспышками все более серьезного насилия в отношении своей шестидесятидвухлетней матери, то как должен поступить суд? Когда Дариус – тот самый умственно отсталый паренек, про которого мы говорили раньше – в очередной раз предстанет перед судом из-за своей неспособности соблюдать правила поведения в цивилизованном обществе, то какому из пунктов с (а) по (д) следует отдать приоритет?

Когда вчерашние жертвы преступлений – подвергаемые насилию дочери Джея, к примеру, – пускаются в воровство, злоупотребление наркотиками и их продажу, годами кочуя между тюрьмами и улицей, то о каком именно практическом результате перечисленных выше абстрактных принципов может идти речь? Некоторых из таких правонарушителей удается поставить на путь истинный за счет безустанных усилий Службы пробации и помогающих бороться с наркотической зависимостью волонтеров и соцработников, однако многим уже не помочь. Обязательные общественные работы или приговоры с отсрочкой наказания на условиях прохождения программы реабилитации наркоманов, как бы мы ни старались, не дают желаемых результатов. Что же дальше?