Он мучился каждый день, прокручивая в голове различные сценарии. Ему очень хотелось, чтобы Сяо Чжань принял его предложение, но где-то глубоко в душе он предугадывал, что ему откажут. Наитие подсказывало, что его предложение недостаточно хорошее. И дело не в акциях и выгодах от брака по договору, а в том, что это не уровень Сяо Чжаня. В омеге было слишком много чувственности, откровенности, страсти и порыва. Сяо Чжань выбирал сам, и Гао ему явно было бы недостаточно. Интуиция говорила, что без блондинистого шофера тут не обошлось, что и подтвердилось, когда они встретились на поле для гольфа.

В тот момент, когда Сяо Чжань отказал Гао, пусть мягко и деликатно, ему все-таки стало чертовски больно. И пусть он предчувствовал, пусть знал это заранее - все равно пришлось приложить усилия, чтобы сохранить лицо и сделать вид, будто его совершенно не цепляет вся эта ситуация. Он знал, что тот поцелуй, что случился между ними - это единственное, что судьба подарит ему в его влюбленности. В этот поцелуй он хотел вложить всю свою страсть и нежность к Сяо Чжаню, которые испытывал, может быть даже как-то успеть впечатлить его. Он еще надеялся на это, когда взглянул в глаза мужчины, но омега думал только про того малолетнего крашеного альфачонка, что следил за ними ревностным взглядом. В глазах омеги не было мыслей о Гао, как и места в его сердце.

Гао Гуаньсюй был топ-руководителем высшего звена, поэтому умел принимать быстрые и четкие решения. И, когда он позволил водителю увести от него счастливого и радостного Сяо Чжаня, то приказал себе любить его ровно тридцать секунд, пока смотрит ему в спину.

“Ты отвернешься и забудешь его, он больше не будет иметь над тобой своей власти” - подумал он, отсчитывая до тридцати, заставляя себя развернуться и произнося вслух:

-Ну вот, мне снова не с кем играть в гольф.

Настроение в тот вечер сразу упало. А это был ебучий Новый Год! Он мечтал провести его с Сяо Чжанем, может быть, впервые заняться с ним любовью, да даже просто ванильно поболтать за бутылочкой вина, которую он припас заранее, было бы не плохо.

Но жениха увели у него из-под носа, да не кто-нибудь, а какой-то желторотый юнец, который ему в пупок дышал. Великий Гао Гуаньсюй чувствовал себя прескверно, хотя его жизнь, конечно, давно не была столь наполнена эмоциями, как в последние полтора месяца знакомства с Сяо Чжанем. Он хотел припасть к этому живительному источнику эмоций навсегда, хотел снова чувствовать и ощущать с ним краски жизни, но Сяо Чжань изначально уже не принадлежал ему. Гуаньсюй Гао появился слишком поздно.