Очнулся альфа в больнице, в шикарной одноместной палате, и первое, что он увидел - большие встревоженные глаза и вихры, торчащие в разные стороны: Сяо Цзань.

-Молодой господин? - голос его был каким-то слабым и тихим, - Что вы здесь делаете?

-Я пришел вместе с отцом, - ответил мальчик и наклонился над ним, - Он разговаривает с доктором.

-С вашим отцом все в порядке? - просипел тот и попытался пошевелиться, но шею, плечо и грудь пронзило страшной болью.

-Вы беспокоитесь сейчас о нем? - удивился мальчик, разглядывая его как-то странно.

-Конечно, о ком же мне еще беспокоиться? - Цзячонг слабо улыбнулся.

-О себе. - мальчик был совсем близко, смотрел на него и говорил негромко, но очень проникновенно, - Вы спасли моего отца. Вы настоящий герой.

Молодой мужчина немного смутился и спросил:

-Давно вы здесь сидите?

-Нет, но я буду приходить каждый день.

-Не стоит, - ответил альфа.

В палату вошли господин Сяо и лечащий врач. Хозяин благодарил его и называл «отличным парнем», он оплатил его лечение и все медицинские услуги. Пуля прошла навылет, задев только мягкие ткани, альфа шел на поправку очень быстро. Его навещали старенькие родители и коллеги по работе, но и мальчик тоже приходил, как и обещал, каждый день. Бывало, сидел у него по два-три часа, все больше молчал, глазел или спрашивал что-нибудь - слушал его ответ тихо, внимательно. В такие часы Цзячонг чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Он видел, что школьник тянется к нему, словно к старшему брату или другу, но с подростком было не очень интересно, он терпел его больше от безысходности, не выгонять же хозяйского сына вон. Впрочем, мальчик был совсем не надоедливый и, наверное, немного одинокий. Сяо Цзячонг жалел его, чувствовал некую благодарность за внимание и тонкую симпатию к парнишке. А Сяо Цзань, вероятно, был благодарен ему за спасение отца, добрый сам по себе, он и благодарил его как мог - визитами и обществом.

Через месяц альфу выписали, и он постепенно вернулся к работе. Все стабилизировалось, жизнь вернулась в привычное русло, только молодой господин стал общаться с ним чаще и приветливее, чем с остальными. Наверное, он считал альфу своим другом, и Цзячонг снисходительно принимал его внимание, не стараясь переубедить паренька.

Так прошел еще год.

Ему стукнуло двадцать три, когда родители познакомили его с Ван ЛиХу, омегой из семьи своих друзей. Ей было двадцать пять и, по меркам того времени, она являлась уже «залежалым персиком». ЛиХу не была красоткой, для омеги слишком пухленькая и ширококостная, но она была еще достаточно сочной, чтобы привлечь здорового самца. Цзячонг повелся, просто потому что она была омегой. Ее сладковатый запах лаванды и яблок пьянил его, пусть все это ощущалось и не так, как раньше. Альфа стал ухаживать за ней, они ходили на свидания и страстно целовались в кино на последнем ряду. Его достоинство реагировало как надо, больше всего на свете он мечтал о ее пышных формах и давил на неё в плане интима, может быть, даже больше, чем нужно.