На совете разбиралась личность Сяо Цзаня и его “аморальное” поведение, хотя никто не мог толком объяснить, что аморального в поцелуе, тем более, когда ты уже достиг возраста согласия. Но, вероятно, самым “аморальным” было именно то, что юный омега целовал не своего жениха, а своего телохранителя. Два с лишним часа они переливали из пустого в порожнее, стыдили старика-отца, который багровел и лишь обещал “разобраться в инциденте и принять меры”, потом, наконец-то, всех отпустили.

Сяо Цзячонг вез директора Сяо и своего омегу домой сам и просто кожей ощущал звенящее напряжение, которое повисло в машине между ними троими. Перед выходом из машины старик бросил сыну:

-Сейчас же в мой кабинет. Живо.

Молодой альфа и омега переглянулись, и мужчина сказал юноше:

-Я сейчас поставлю машину в гараж и сразу приду к тебе. Не бойся.

Юноша вылез вслед за отцом и обреченно поплелся за ним в дом, а телохранитель постарался управиться с машиной как можно быстрее, а потом опрометью кинулся следом, потому что его опыт и интуиция говорили, что господин Сяо не будет никого жалеть сегодня, даже своего единственного сына.

Когда альфа подошел к кабинету, то сначала хотел прислушаться, чтобы понять, что происходит, но напрягать слух не пришлось: господин Сяо орал.

-Они отменили помолвку! Конечно, они ее отменили, кто захочет связываться с сумасшедшим, который беспричинно срывает свою злость на людей?!

-Я уверен, что это сделал Ли Вей! Только ему было до этого дело!

-Ты опозорил нашу семью, ты поставил меня в унизительное положение! Я, старик уже, краснел за тебя перед директором школы! Ты опозорил меня перед всем шанхайским обществом, маленький безмозглый идиот!

И тут раздался смачный звук удара и крик омеги, альфа дернулся и схватился за ручку двери, боясь войти, ведь… то, что делал господин Сяо, в те времена не считалось чем-то ужасным или необычным. Он воспитывал своего ребенка, учил его, и побои - всегда были частью родительского воспитания. Однако, внутри у альфы все скручивалось, его руки тряслись, и он со страхом вслушивался в происходящее за дверьми:

-Мне теперь придется перевести тебя в другую школу, а ты учился в лучшей! В лучшей! И куда теперь тебя девать? Кто захочет теперь жениться на такой опозоренной омеге, как ты?!

-Сяо Цзячонг захочет, он любит меня! - омега ревел, но выкрикивал это упрямо, зло.

-Телохранитель?! Этот слуга?!

Послышались звуки ударов, и Сяо Цзячонг уже не выдержал. Он без стука открыл дверь и увидел любимого, скрючившегося на полу. Сверху стоял его отец и пинал его ногами, бил каким-то скрученным в трубочку журналом по плечам, голове и спине юноши: