Я заглянул в кабинет. Скованные наручниками ноги и руки, засаленные жарой и грязью волосы, следы засохшей крови на лице и руках, рваная клетчатая рубаха — Освальдо Начос, по кличке Начо, — мелкая сошка, работающая на Лиму. Собственно и верность свою он ещё не доказал.

— Сид, время, — рядом вырос один из детективов — Панчо, вроде. Мы буквально влетели в кабинет. Освальдо Начос заблистал зубами.

— Вот они герои, — он скудно зааплодировал наручниками. — Занавес! Вы избраны для моей исповеди!

Я приблизился к нему и посмотрел в упор.

— С вашии курьером была эта девушка? — положил фото Джилл перед его носом.

— Неа… С нами такой не было. Знатная цаца, я бы запомнил.

— Мы знаем, что ты работаешь на Лиму, — гневно проскрипела Сид. — Мне нужны имена всех. С ним есть эта женщина?

Следующее фото — Сисилия Мортес. Тень скользнула по лицу заключённого, но Начо скептически заколыхался:

— Прямо парад баб. Вы идиоты? Мне нет теперь обратного пути, ни при каком раскладе, но он сохранит мне жизнь в дальнейшем, если я не превращусь в крысу. Так что пошли вы на щхрен. Я ничего не расскажу, — и его плевок полетел в меня и Сид.

Предел нервов достиг своего пика, и я обрушил на мерзавца свои кулаки.

— Вайлет! — крепости Васкес было не занимать, девушка оттащила меня от голлвореза и выставила за дверь, передав Панчо. — Держи руки при себе!

— Васкес? — протестующе процедил я, но дверь за детективом захлопнулась.

— Шёл бы ты остыл, а! — Панчо сурово смотрел на меня. — Сид, знает о чём допрашивать, а ты только смуту наводишь. Угомонись!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сердито матюкнулся и направился прочь по коридору. Да, остыть мне и правда не мешало бы, а то всё хладнокровие и логика летят в трубу. Мои ответы сейчас лежали в реанимации и пытались выкарабкаться из лап смерти, а я впервые желал, чтобы эта гадина выжила, но ждать придёться прилично. В течение двух дней Ричера всё-таки стабилизировали, но из комы выводить не стали, позволяя организму приходить в норму. За следующие три дня, показатели заметно улучшились.

— Думаю, завтра будем снимать с аппарата, — кивал его лечащий врач.

Пока читал отчёт медика, невольно холодел внутри. Жизнь и правда настоящий бумеранг. Ричера били и регулярно. Сросшиеся переломы, множественные гематомы разного срока давности, рубцы на всю поверхность спины, истощение второй степени и обезвоживание. Он раб. Мысли накручивались в снежный ком.

— Поехали, — лицо Васкес выражало, крайнюю сосредоточенность.

— Куда? — но я следовал за ней.