— Нужно поспать. Мы вымотанны, аккуратно отстранился. — В душ не желаешь? Швы вроде крепкие, не должны пострадать, потом я после тебя. — Мотнула головой. — Ладно, — он встал, направился из кухни, но всё же тормознул. — Джилл, мы справимся…

Ушёл.

Оставшись на кухне одна, сдавила руками градом хлынувшие слёзы.

Страх перед неминуемой потерей парализовал лёгкие с невероятной силой, не давая дышать.

Он исчезнет, оставит меня. Так или иначе. И очень скоро, в считанные часы. Я могу его больше никогда не увидеть. Не коснусь его тёмных волос, не услышу голос, не почувствую тепло дыхания. Он мне нужен любой, добрый или злой, ласковый или грубый, потому что только мой и я лишь для него.

Хочу насладиться остатками этих часов. Они обязанны быть нашими. Мы оба это заслужили!

Решительно поднялась.

ЧЕЙЗ

Я знал этот взгляд. Так смотрят на тебя, когда понимают, что видят в последний раз. Она боится не меня, а за меня. Раньше бы за этот взгляд душу бы продал, но не сейчас, не теперь.

Я отпустил тебя! Давно отпустил! Потому, что по-другому быть не может. Потому что люблю больше своей паршивой жизни. Мы не будем вместе. Нельзя! Только не нам! Хищник не любит свою жертву, он её убивает ради себя. А я — хищник, преступник, убийца и убивал её. Из-за своей гордости, обиды, трусости. Это всё было, но закончилось. Я её похоронил тогда во всех смыслах, освободил окончательно. Избавил от себя. Ушёл. Она вольна. Джилл больше не рабыня моей семьи, не моя вечная пленница.

Но выпустив, неожиданно понял, что привязал ещё крепче. Жертва не должна любить своего мучителя, это психологический феномен, совсем ненужный природе человека. Это болезнь, которую неверно интерпретируют. Джилл приняла покорность за любовь.

Да, я больше не такой. Я искоренил демона в душе, но это ничего не меняет.

Опёрся руками о кафель, позволяя тёплым каплям бить моё уставшее тело. Перед собой видел лишь один смысл — убить Лиму и сгинуть. Не важно где, не важно как. В картеле — смерть, за ним — смертный приговор. Я получу то, что заслужил! Обязан для неё.

Вздрогнул, когда тонкие пальцы скользнули по швам на животе. Невесомый поцелуй в плечо и сзади всё тело накрыла обнаженная фигура девушки. Низ тела наполнился теплом, судорога прошла по мышцам, когда вспомнил её тело в своих руках.

— Джилл, не надо, — смотрел на неё через плечо, но горло предательски сдавило желание.

— Я тоскую по тебе, — тихий голос оглушил всю мою тленную душу.

Ещё один поцелуй в спину, осыпал тело мурашками. А как тоскую я!