— Что случилось, Оливия?

— Вашу маму завтра переводят в онкологический центр. Врач просила вас приехать в полдень.

— Хорошо, спасибо, — приготовился снять брюки, но тормознул. Девушка не уходила, продолжая откровенно меня разглядывать.

— Оливия?! — помахал рукой перед её глазами. Встрепенулась. — Хочешь помочь мне переодеться?! — сказал жестоко.

— Простите, — её милое личико мгновенно надулось в обиженный шар и девушка выскочила за дверь.

С появлением Джилл в моём доме, Оливия стала меня всё больше раздражать. Её овечья покорность, любезность, строгость речи и постоянный взгляд на мне. Был готов поклясться, что она могла и подслушивать мои беседы с Джилл. Не долог срок и всё это может перерасти в манию.

Отбросил ненужные мысли и быстро упаковался в футболку и джинсы.

Джилл ждала, облокотившись, на машину.

— Нет, красотка, я сегодня поведу, — снова мой ненужный юмор.

— Очень смешно, — девушка изобразила обиду. — Ты сам предложил тогда попробовать. Вот я и попробовала.

Она кивнула на выбитую заднюю фару и погнутые прутья ворот.

— Опрометчивое было решение, — сгримасничал и открыл девушке дверцу машины.

Путь был далёкий и уже ближе к тюрьме она нервничала ещё сильней.

— Красотка, расслабься. Сегодня ваш день.

Она смущенно опустила глаза. У меня же сердце превращалось в подушку для иголок.

Неправильно, Андрес. Ох, как не правильно! Она любит Чейза. Она его. У них будет ребёнок.

Но он заключенный, а если и избежит смертной казни, то до конца своих дней останется в тюрьме. Он не сможет сделать её счастливой, ему несужденно. А я тут. Я рядом. Он сам велел беречь ее. Это же как благословение.

Нет, Андрес, неправильные мысли, совсем неправильные. Но я вдруг представил, как из месяца в месяц, из года в год, Джилл добивается его освобождения, пишет бесконечные апелляции в суды, ездит к нему в тюрьму на свидания. Вся жизнь пройдёт мимо неё в таком чудовищном режиме. Лучше смерть.

Содрогнулся от собственной мысли. Неужели, я и в правду считаю, что смерть Чейза освободит её, даст настоящую жизнь? Но за всем этим видел подтекст — смерть Ричера просто освободит девушку для меня, а не её саму. Снова мой эгоизм.

— Приехали, — сообщил я.