— Да.

— Спасибо.

Прокурор уже тянул руку.

— Да, сеньор Ильдиго, — получил разрешение от судьи.

— Мистер Ричер, можно узнать почему при облаве с наркокурьерами вы будучи "сумкой" оказали полицейским сопротивление? Вы могли объяснить им кто вы.

— Нет, не мог. От выполненной работы зависила жизнь девочки-рабыни, — грудь вновь сдавила не стихающая рана, голос дрогнул, глаза опять увлажнились. — Он обещал освободить её.

— Но этого не произошло?

Я уставился в эти глаза. Сколько в них самодовольства и уверенности в своей неотразимости и непогрешимости. Я был таким же, а теперь стою здесь перед тобой и отвечаю на унизительные вопросы моей проклятой жизни. Я не мог и не хотел больше говорить. Мне сильно захотелось сесть.

На помощь пришёл адвокат.

— В картеле от холеры погибло около двадцати человек. Габриэль Коста, о которой, судя по всему, говорит мой подопечный, скончалась на первой волне эпидемии. В материалах приложено фото девочки. Родители вели поиски ребёнка, но безрезультатно.

Как и всегда.

— У меня больше нет вопросов, — откланялся прокурор.

— Уважаемые стороны, у вас будут ещё свидетели дела?

— Нет, судья, — привстал Ильдиго, Вельдоса последовал его примеру.

— Что ж, в таком случае, первое слушанье объявляю закрытым. О его результатах оповещу стороны позже. Сеньор Вельдоса, суд решил удовлетворить просьбу вашего подопечного о свидании с мисс Джилл Кэйтор…

Я едва не сломал прутья решетки. Свидание с ней, целых два часа вместе, одни, без всего этого цирка.

Джилл счастливо прикрыла рот рукой, боясь вспугнуть этот незаслуженный подарок.

— … о времени и месте, вы обсудите с надзирателем тюрьмы. Слушанье объявляю закрытым.

Удар судейского молотка и зал загудел.

Но я не слышал, продолжал смотреть на неё, даже не отображая, как меня снова обули в оковы и повели из зала заседания.