— А бункер у них есть?

— Есть. Для тебя приготовили…

— Дурак!

— Сама тупая! "

Аталина, спрятав руки в широкие рукава пальто, смотрела в сумрачную даль. Сквозь рваные облака, сквозь воздух, серо — голубой и ломкий. Смотрела, кривя губы и щуря глаза. Словно стоя у дымного костра.

В какой — то миг… Лицо её дёрнулось, сломалось, так ломается старая посуда, отжившая свой век… штукатурка, поврежденная невидимыми колебаниями стен или чьим — то неосторожным движением. Маска, из — под которой глянула та, другая, настоящая Аталина. Маленькая, наивная, ещё верящая в чудеса. Вцепившаяся в ржавую железную сетку ограждения.

На миг, один миг из глаз ушла муть, разлилась, растворилась, уступив место яркой синеве.

Крышка лайра резко щёлкнула, края встали в пазы. Девушка вздрогнула. И на Рэндара посмотрела хорошо знакомая ему — Аталина Баррет, ныне Корделл.

Дочь региона. Наследница ржавых, покосившихся столбов, комков проволоки и высокой жёсткой травы. Воспитанница Красного Дома. Звезда пип — шоу. Любовница сумасшедшей лесбиянки Нэйлин Ранн. Пара Главы Хорсеттов, Рэндара Корделла. Будущая мать его детёныша.

Дочь убийц. Дочь казненных…

Единственная. Его. Холеная, мутноглазая, сгорающая в желании, как в костре.

— Ну и зачем ты меня сюда привёз? — она стиснула руки на чуть округлившемся животе — Чего тут делать?