Разговор с Долоховым помог ему понять еще кое-что. Он вдруг осознал, что ведет себя по отношению к Гарри точно так же, как Мишель ведет себя с ним: пристает, намекает, заигрывает. И поскольку его чувства не желанны – досаждает и только портит о себе впечатление. Так что ему в любом случае следовало осадить коней и подумать над своим поведением. Возможно, Долохову даже следовало сказать спасибо за толковую подсказку.

Мракс думал о том, что он мог бы предпринять в связи со всем этим. И для начала ему, действительно, следовало поменьше напирать на Певерелла и дать ему хоть немного свободы, тем более теперь он наверняка знал, что Тони просто друг и ничего более. Будет, конечно, нелегко не прикасаться к опекуну постоянно, не целовать его хотя бы изредка, но для достижения главной цели можно было немного потерпеть. Если же станет совсем невтерпеж… что ж, можно просто снять напряжение с Мишелем, ведь тот не будет против. Разумеется, это не даст и десятой доли удовольствия от прикосновений к Гарри, но тем ценнее награда в конце.

Использовать друга было достаточно аморально. Том ни за что не пошел бы на это с тем Мишелем, которого знал все предыдущие годы, с которым делился в письмах каждой мелочью своей жизни, которого считал равным Вальбурге. Но сейчас, после ежедневного общения в Хогвартсе, он видел совсем другого молодого человека, узнал его недостатки, узнал о его влюбленности. Мишель больше не был дорогим другом, лишь приятелем, которого можно терпеть. А такого человека Мракс не стеснялся использовать. Да ведь и не было бы в его действиях особого вреда, ведь он дал бы влюбленному французу то, чего тот добивался.

***

На его пятнадцатый день рождения Гарри прислал длинное письмо. Гарри… Гарри Поттер, если быть точным, потому что Том не сомневался, что именно так и есть. Гарри находился где-то в восточной Европе. В пухлом конверте оказался целый ворох фотографий достопримечательностей, а так же самого Певерелла и несколько с Долоховым. Это были первые движущиеся фото, которые юноша увидел. Они так же вызвали восторг у остальных Блеков и их гостей. Марволо невольно вздрогнул, когда Регулус взял из кучки картонок ту, на которой Певерелл кружился и жизнерадостно смеялся посреди какой-то огромной площади.

– Могу я оставить ее себе? – спросил Блек.

– Стоит ли? – нахмурился Том.

– Я думаю, стоит, – кивнул Регулус. И Том разрешил, нахмурившись. Он знал, какие чувства испытывает к Регулусу его опекун, и не беспокоился о том, что между этими двумя опять разгорится роман. Но так или иначе, Регулус был одним из взрослых, с которыми он рос, и Блек вовсе неплохо играл роль старшего брата. Марволо и сам был привязан к нему, ему не хотелось, чтобы этот волшебник страдал еще больше.