– Кофе с коньяком, сладкий чай и пирожные, – приказал Марволо, стоило Розмерте подойти.

Он даже не спросил у компаньона, чего тот желает, но блондин не спорил. Хозяйка заведения отошла, но продолжала краем уха прислушиваться к беседе. Ей было страшно любопытно. Молодых людей по манерам и словам, которым они успели перекинуться, можно было принять за чистокровных волшебников из богатых семей. Она впервые видела этих двоих, что было довольно странно – магическая община Англии слишком мала.

– Мне не нравилось ходить в Хогсмид, когда я был ребенком, – сказал Марволо. – Всегда предпочитал остаться в замке и посидеть в библиотеке.

– Я помню, настоящий заучка, – нежно поддразнил его собеседник. – И все же место вполне удобное. На улице говорить не слишком приятно, зима ведь. Будь уверен, если собираться в Кабаньей голове, обо всем мгновенно узнает Альбус. Аберфорт ненавидит брата только на словах, что не мешает ему докладывать обо всем важном Альбусу. А других нормальных заведений в Хогсмиде нет. Разве что кафе для влюбленных. Был там один раз, жуткое местечко.

– Действительно? С кем? – холодно поинтересовался Марволо. – С Забини?

– Ох, с девчонкой, – легкомысленно отмахнулся собеседник. – Она не имеет значения. Мы поговорим с мальчиком, кроме того, мне хочется еще раз взглянуть на Гарри, раз уж мы все равно находимся в Хогсмиде.

– Как будто это что-то тебе даст, – проворчал его спутник. Взгляд Марволо оставался напряженным и подозрительным. Воспоминание о некой девушке его явно разозлило.

– Нет, не даст, наверное, – согласился его спутник.

Они молчали, пока мадам Розмерта расставляла на столе чашки и блюдо с пирожными. Дама старалась не показать, насколько ее насторожили последние слова. Не то чтобы она была близко знакома с Гарри, однако симпатизировала мальчику и, как и все мирное волшебное население Англии, надеялась на него. А перед ней вполне возможно сидели Пожиратели под оборотным зельем. Розмерте хотелось вызвать Авроров, но ведь у тех не будет даже поводов арестовать эту парочку. Говорить о Гарри Поттере и смотреть на него законом не запрещалось. Она вернулась за стойку и приготовилась слушать с еще большим вниманием.

– И все же, что за девчонка? – спросил вдруг Марволо.

– Черт, я знал, что ты прицепишься, – фыркнул второй посетитель. – Мне было пятнадцать, я еще смущался своей ориентации и, разумеется, как у каждого настоящего гриффиндорца, у меня была дама сердца. Ох, Марволо, ты прекрасно знаешь, что до наших отношений я был несколько неразборчив в связях. Почему она тебя так взволновала?