Магический барьер встретился на его пути уже ближе к школе. Он был довольно сложным, но Гарри был бывшим преподавателем Хогвартса, в данный момент считался учеником, да и не испытывал желания навредить кому-нибудь из обитателей замка. Все равно ему пришлось возиться около получаса, но защита пропустила его. Справившись с барьером, Гарри едва не забыл за ним свою сумку. Там были некоторые вещи, ведь большую часть своего гардероба его младшая версия забрала с собой, когда уходила. Конечно, Поттер теперь не мог вернуть карту Мародеров и мантию-невидимку. В безумии он сжег их. Если постараться, то карту замка Поттер мог создать заново, но легендарный дар смерти восстановить не под силу было даже ему.

Эти мысли так или иначе напомнили о Дамблдоре. Директор как раз во время шестого курса показывал своему Избранному воспоминания разных людей о Темном Лорде. Гарри точно знал, что хотя бы часть из них ложь. Ему было любопытно, почему Дамблдор так поступал со своим воспитанником, в чем смысл обмана. Что изменилось от того, что Гарри Поттер никогда не знал о Найджелусе Певерелле? Может быть, Альбус пытался скрыть от Избранного способность Волдеморта любить?

Замок встретил возвращение юноши тишиной. Стояла ночь, и все обитатели спокойно спали. Гарри использовал дезиллюминационное заклятие и прошел никем не пойманный к башне Гриффиндора давно знакомой, но подзабытой с годами дорогой. Пароль ему выдал Блейз. Гостиная была все такой же красной, мягкой и уютной. Гарри поборол желание упасть в кресло и проваляться так несколько часов. Он медленно поднялся в спальню мальчиков шестого курса. Все его соседи мирно спали. Лишь Рон оторвал голову от подушки и сонно спросил:

– Куда ты ходил?

– Говорил с Блейзом, – солгал Поттер.

– А-а, опять с этим слизнем, – фыркнул Рон. Его голова упала обратно на подушку, и вскоре раздалось довольное сопение. Гарри сел на свою постель и вздохнул с облегчением. Ему показалось, что он вернулся к отправной точке.

Глава 59

– Гарри, у тебя лицо перекосило, – сказала Гермиона, дернув его за рукав. Он вздрогнул и быстро неловко улыбнулся ей и тем, кто смотрел на него. Грейнджер нахмурилась и вдруг подложила ему на тарелку еще еды.

– Спасибо, Гермиона, – Гарри ласково сжал ее руку, которой подруга дергала его за рукав, и вернулся к тарелке, на этот раз пытаясь контролировать выражение лица.

Он чувствовал себя кошкой, попавшей в мышиный дом. Это был Хогвартс, с детства хорошо знакомый, но почему-то вокруг творилась непривычная чехарда. Неужели так было всегда, а раньше он не замечал ее или просто забыл? Рон чавкал, а еда из его рта летела в разные стороны, когда он говорил. Волосы Гермионы были грязными и неприятно пахли. Парвати и Лаванда обсуждали ужасно вульгарные вещи, о которых пристало молчать в приличном обществе.