— Ты идешь на игру?

Обернувшись, Гермиона увидела Гарри. По правде сказать, в последнее время они почти перестали общаться, так что Гермионе показалось, что она не видела своего друга несколько недель. Он странным образом изменился: похудел и даже как будто стал выше ростом. Вид у него был очень серьезный, волосы причесаны, взгляд задумчив. И еще он был очень красивым, таким, каким Гермиона никогда его не считала.

Внезапно Гарри, чуть наклонив голову, улыбнулся, и у Гермионы потеплело на душе, потому что с этой улыбкой на губах он оказался прежним Гарри — слегка застенчивым, нервным парнем, похожим на мокрого воробья.

— Ты классно выглядишь, — сказал он.

— Да? — Гермиона автоматически провела рукой по волосам. — В каком смысле?

— В прямом. Ты очень хорошо выглядишь. Влюбилась?

— Не смешно, Гарри, — нахмурилась Гермиона.

— А я и не смеюсь, — снова улыбнулся Гарри. — Ты так… в общем, у тебя волосы в порядке и одета ты по-другому… Так ты идешь на игру?

— А ты?

— Да, я собираюсь, — ответил Гарри.

— И за кого будешь болеть?

— За слизеринцев, — усмехнулся Гарри. — Ты удивлена?

— Нет.

— Ты так мне и не ответила.

— Ох… Да, иду, — она вытянула шею, выглядывая Сольвейг, но слизеринцы уже вышли из холла. Повернувшись к Гарри, она увидела, что он смотрит туда же. Потом он вздохнул и неожиданно спросил:

— Как ты думаешь, любить двоих людей сразу — это очень безнравственно?

От неожиданности Гермиона поперхнулась.

— Гарри… это…

— Ох, прости, — Гарри вытянул руку, словно пытаясь закрыть Гермионе рот. — Я брежу. Извини. Ну что, идем?

* * *