— И что он снимает порнографию.
— Кто наговорил тебе всю эту ложь! — воскликнула она, теперь уже по-настоящему рассердившись.
— Люди.
— Они ошибаются. Ошибаются. Они просто завидуют. Завидуют нам.
— Тогда откуда у него эта чертова паранойя, почему он носит с собой оружие, срывается с места на место без объяснений, говорит мне, что за нами следят, что телефоны прослушиваются?
Он полагал, что последний вопрос вынудит её приоткрыть карты насчет телефонного звонка, но она предпочла не принимать вызов.
— Он говорит, что у него есть враги. Люди хотят… выбросить его.
— Ты имеешь в виду — избавиться от него?
— Да. Избавиться от него.
— Кто? Что это за враги?
— Я не знаю, — сказала она со вздохом. — Эрик считает, что знает. Он говорит, что они фанатики, что они на все готовы, чтобы его уничтожить. Это как-то связано с тем советом, который он пытается организовать, так он мне однажды сказал.
— Я думал, там будут только бизнесмены? Бизнесмены-геи?
— Так и есть. Не спрашивай меня, Ноэль. Я знаю только то, что он мне говорит. Он говорит, что должен заботиться о своей безопасности. Ты же не думаешь, что мне нравится видеть Эрика таким, правда? Он так… изменился. И все эти смерти, которые его окружают. Он говорил мне, что приносит несчастье, что ему нужно держаться подальше от тех, кто ему нравится, что он постоянно их теряет. Ему никогда не удается сделать ничего важного, не лишившись при этом кого-то, кто нравился ему. Он хочет, чтобы я уехала.
— И ты уедешь?
— Он о тебе больше всего беспокоится.
— Он мне так и сказал. А в следующую секунду заявил, что не доверяет мне. Это непоследовательно.
— Эрик такой. Он с каждым днём всё больше сходит с ума. Теперь ещё эти уроки каратэ и джиу-джитсу. Я никак не могу угадать, что он сделает в следующую минуту. Я теряю своё влияние на него. Поэтому ты должен быть осторожен, Ноэль. Более осторожен, чем когда-либо был в своей жизни.
Говоря это, она на мгновение взяла его за руку, потом поднялась, настаивая, чтобы он остался, а сама пошла вниз.
На миг Ноэль подумал, не следует ли ему, несмотря на все, пойти за ней. Но когда она обернулась, входя в лифт, одного взгляда на её лицо, такое напряженное и измученное, ему хватило, чтобы понять, что он не должен этого делать.