Вангеру снились руки с кроваво-красным лаком на ногтях и женский смех… Впрочем, потом выяснилось, что смех был настоящим, это в Бастутрёске в вагон села развеселая компания, которая еще долго не могла угомониться, взрывы смеха следовали один за другим, потому полноценно отдохнуть не удалось, и душ утром он не принял, попросту проспав.

* * *

На следующий день, возвращаясь с пробежки, я замираю внизу по знаку Свена, потому что наверху ссорятся братья.

— Еще слово, и я спущу тебя с лестницы! Пошел вон и не появляйся в этом доме!

— Тогда и ты не получишь того, о чем просишь! — фальцет Мартина переходит почти в визг.

— Повторяю: я не намерен оплачивать твои безумные траты. Это последняя сумма. Или ты завтра подпишешь бумаги, или лишишься и квартиры тоже.

Свен делает мне знак, чтобы ушла из холла в гостиную. Вовремя, потому что сверху опрометью несется Мартин.

— Я оспорю завещание!

Ларс наверху хохочет:

— И останешься вообще без ничего.

— Иди к черту! — визг уже из прихожей.

Я еще немного жду в гостиной и тихонько выбираюсь в холл. Как и следовало ожидать, Ларс стоит наверху лестницы.

— Слышала?

Я пожимаю плечами:

— Это не мое дело.

— Верно подмечено. Я просто хочу, чтобы он отказался от опекунства над Жаклин, передав его мне. Этот гаденыш потратил ее деньги и добрался до недвижимости. К тому же без его согласия я не могу положить Жаклин в клинику, а ей давно пора повторить курс.

— Ларс, не оправдывайся.

— Я не оправдываюсь, просто хочу, чтобы тебя не пугали вопли Жаклин по ночам.

— Я не боюсь. Это сестра Мартина?