Я хмыкнула:

— Так гони ее прочь!

— Не могу, самому больше всего на свете этого хочется.

— Не соблазняется? — посочувствовала я. Как же он все-таки умеет играть в опасные игры. Вроде шутит, но как-то так, что даже шуткой подчиняет себе полностью.

— Она соблазнилась, только не знает. Или делает вид, что не знает. Я подожду, пока эта строптивая студентка сама пожелает быть выпоротой и изнасилованной.

По-моему, у меня покраснели даже кончики волос. Я с трудом проглотила вставший в горле ком и храбро проговорила:

— А потом?

— А потом еще выпоротой и изнасилованной. А потом еще… и так долго-долго… Ты меня поняла? Я жду.

Ларс взял меня за подбородок, глянул в глаза. Я с трудом сдержалась, чтобы не пискнуть: «Да, хозяин!»

— Давай смажем твои ранки, я покажу, как за ними ухаживать. Тебе несколько дней нельзя принимать душ, да и потом сначала надо заклеить грудь.

— Откуда ты все знаешь?

— Прежде чем предлагать это тебе, я посетил не один салон, посоветовался и все предусмотрел. Постарайся щадить грудь первую неделю, потом все наладится.

— Это так неожиданно…

— Так и нужно, если бы ты долго собиралась, было страшней. Ты можешь не выходить никуда несколько дней? Продукты я тебе привезу. Это чтобы не застудить, все же холодно. Киношники вмешались не вовремя, я бы привез тебя в замок и там ухаживал.

Мне хотелось спросить, почему он не может ухаживать в своей квартире, но я снова промолчала. Объяснил Ларс.

— Жилая квартира у меня в стадии ремонта, там неудобно. А на Эстермальме сначала все приведут в порядок. К тому же… Ладно, сама увидишь, не буду пугать заранее.

— Ой, мамочка! Прокол сосков всего лишь легкая прелюдия.

Услышав такое, Ларс рассмеялся:

— Конечно, дорогая, я еще такое с тобой сделаю… — Он картинно закатил глаза. — Давай приводить твои раны в порядок.

Ларс достал какую-то жидкость в красивой бутылочке, мазь, целую упаковку стерильных ватных дисков и две упаковки пластыря. Показал, как ставить компрессы, как заклеивать пластырем, как смазывать мазью.