Ларс звонку удивился:

— Линн! Как хорошо, что ты позвонила. Как ты?

— Хорошо. Чем ты занимаешься?

— Жду очередного чиновника. Это так скучно… Хочу к тебе.

— Прилетай. Брось своих чиновников и прилетай.

Ларс вздыхает, кажется вполне натурально.

— Не могу, дорогая, как бы я хотел сделать это, но не могу.

— Ладно, не будем о грустном. В Стокгольме солнышко, так хорошо, хотя сегодня и холодно. Похоже, снег не растает к Рождеству. А у вас там?

— Здесь тоже. Здесь снега хватает всегда…

На экране у Амстердама стоит значок дождя, причем не переменной облачности, а именно дождя.

— Пришли мне свои фотографии, я так давно тебя не видела.

— Ах ты, лиса! Хорошо, сейчас щелкну. А ты мне свои… Ты понимаешь, в каком виде?

Я соображаю, что нарвалась на необходимость лезть в свою почту, но главное — идти домой, не снимать же грудь на фоне интерьера квартиры Магнуса.

— Я сейчас не дома, вернусь домой, пришлю.

— Жду. Попробуй только обмануть!

Завтра Улоф доложит Анне и Оле, что я отправляла Ларсу свои фотографии топлес. Это не страшно, объясню для чего, но мне вовсе не хочется, чтобы снимки видел сам Улоф. Этого белого медведя я уже просто не выношу! От одной мысли, что он может подглядывать за мной чуть ли не в душе и туалете, становится противно.

Нужно срочно сменить пароль у почты, причем придумать столь заковыристый, чтобы Улоф не сразу сообразил, а Ларса предупредить, что почта взломана. Вот тебе, медведь белый!

Я так и делаю, причем паролем ставлю вперемежку буквы имени Магнуса и завтрашнюю дату навыворот.

Ларс свое обещание выполнил, сделал снимки мобильником и отправил их. Он умопомрачительно хорош, глаза сверкают лукавством, на одном из снимков язык обводит верхнюю губу, намекая на возможный поцелуй… ммм… Я стараюсь не думать об этом, потому что внизу живота уже свело.

Ларс действительно в каком-то офисном помещении, сидит в ожидании, судя по стене на заднем плане, а помещение залито солнечным светом, не лампами, а именно солнцем.